Уинстон Грэм - Четыре голубки

— Это точно, — согласилась Эмма. — Вот чего я и боюсь. Мне надо подумать. Хотя я и так уж долго думала. — Она вздохнула. — И помолиться. В одиночестве. Наверное, я и позабыла, как это делается... Или никогда и не знала.

Демельза проводила ее взглядом, пока Эмма шла по полю, белая шляпка, криво сидящая на черных волосах, развевающийся красный плащ. Вскоре Эмма пропала из виду, на горизонте остались только трубы дымоходов Нампары, из одной курился дымок — это Джейн готовила похлебку детям на ужин.

В первую неделю сентября слуга принес письмо от миссис Говер, адресованное Россу.

Дорогой капитан Полдарк!

С прискорбием сообщаю, что мой племянник страдает от нервной горячки. Выглядит он неплохо, но очень слаб и настойчиво хочет увидеться с вами и вашей женой. Не будет ли это злоупотреблением вашей любезностью? Умоляю, приезжайте в любой день без предварительного извещения, переночуйте у нас, если позволят дела. Так печально для всех нас видеть Хью в этом состоянии, и мы прилагаем все усилия, чтобы он выздоровел. На этой неделе его осмотрел новый доктор из Девенпорта, капитан Лонгман, и думаю, налицо некоторые улучшения, хотя и едва заметные.

Примите наши теплые пожелания,

Франсис Левенсон Говер

Когда пришло письмо, Росс с Демельзой были дома. Росс смотрел на жену, пока она читала.

— Можем послать записку со слугой. Что у нас сегодня? Понедельник? Я смогу поехать в среду, — сказал Росс.

— Как скажешь, Росс.

Он вышел и передал сообщение груму. Когда Росс вернулся, Демельза рассматривала пятно на кресле, куда Клоуэнс пролила джем.

— Я сказал — в среду, в полдень. Предпочитаю там не ночевать, мы можем с ними пообедать и сразу после этого уехать.

— Благодарю, Росс.

Ее лица Росс не видел.

— Что ж, я не в восторге от этого визита, но в такой ситуации невозможно отказать.

— Именно так...

Он подошел к окну.

— Когда ты ездила в прошлый раз, оказалось, что это ложная тревога, да?

— Он так сказал. Он делал вид, что это пустяки, но, как мне кажется, Дуайт отнесся к этому серьезно.

— Странно, — буркнул Росс.

— Что?

— Когда мы везли Дуайта, Армитаджа и третьего — как там его зовут? — Спейда на лодке из Кемпера, я думал, что у Дуайта мало шансов выжить. Хью был самым сильным из этих троих. Он был похож на скелет, как и остальные, но жилистый. А теперь Дуайт постепенно выкарабкивается...

— Интересно, а Дуайт больше его не посещает? Почему?

— Туда долго ехать. Он не может делать это каждый день. А богатые люди могут вызвать кого угодно. Похоже, капитан Лонгман поселился в доме. В общем, увидим.

И в среду они увидели. День был сырым, впервые за две недели. Дождь падал влажной пеленой, мелкими каплями, но постоянно, так что проникал сквозь любой плащ. Добравшись до Треготнана, они оба вымокли до нитки, и миссис Говер настояла, чтобы гости немедленно поднялись в свою комнату к камину и переоделись в сухое. По ее словам, состояние Хью мало изменилось, хотя он жаждет с ними увидеться. С ним капитан Лонгман и сиделка. На всякий случай послали за родителями Хью, полковником и миссис Армитадж, в Дорсет.

Росс несколько раздраженно предложил Демельзе первой повидаться с больным, но она попросила его пойти вместе. Разницы всё равно никакой, потому что Хью с трудом можно было узнать. Его голову побрили и приложили ко лбу пиявок. Волдыри на шее и затылке показывали, что оттуда недавно сняли примочки из шпанской мушки. Сиделка протирала его лицо и руки смесью джина, уксуса и воды. Судя по груде простыней, на ногах у него тоже были примочки — пошевелив ногами, Хью морщился от боли. Капитан Лонгман, крепкий бородатый человек слегка за пятьдесят, с торчащим животом и негнущейся ногой, присматривал за сиделкой, как генерал наблюдает за сражением. Он велел посетителям отойти и ловким жестом фокусника снял раздувшихся пиявок.

Глаза Хью, пусть и затуманенные болью, пусть и близорукие, по-прежнему были теми же прекрасными и полными желания глазами, как и когда он смотрел на Демельзу за обедом в Техиди около года назад, теми же самыми глазами, полными любви и страсти, как на пляже у Тюленьей пещеры. Хью увидел ее и улыбнулся, и она опустила руки, которые в ужасе взметнулись к лицу, и улыбнулась в ответ. Демельза и Росс сели с обеих сторон кровати, и Хью облизал губы и медленно заговорил, некоторые слова доносились четко, а некоторые оставались неразборчивыми, он проглатывал звуки и умолкал.