Юрий Емельянов - Прибалтика. Между двух миров

Летом 1704 года был возобновлен союз Петра I с Августом II. А вскоре начались бои в Литве, в ходе которых литовские войска действовали сообща с русской армией. Воспользовавшись тем, что наибольшие силы шведских войск находились в Польше, Петр I летом 1704 года занял Тарту, Нарву, а затем и всю Лифляндию. В ноябре 1704 году русские войска взяли Вильнюс.

Однако Карл XII вновь перешел в наступление и в 1706 году принудил Августа II отречься от престола в пользу С. Лещиньского и отказаться от союза с Россией. Как сказано в "Истории Литовской ССР", "русские войска оставили Литву. На ее территории вновь стали хозяйничать шведы. На сторону шведов перешел и М. Вишневецкий. В 1707 – 1708 годах военные действия передвинулись на земли Белоруссии".

Русские войска отступали в глубь страны. Во "Всемирной истории" говорится: "Ожесточенные оборонительные бои, которые вели русские войска, заставили Карла изменить план вторжения. Вместо того, чтобы идти через Смоленск к Москве, он вынужден был принять план обходного движения и пойти на Украину". В ходе битвы под Полтавой 27 июня 1709 года шведские войска были полностью разбиты.

Следствием Полтавского сражения стали изменения в расстановке сил воюющих сторон. Август II вновь стал королем Польши. Дания снова вступила в антишведскую коалицию. Русские войска развернули наступление в Прибалтике. В 1710 году они взяли Ригу, Ревель, заняли всю Лифляндию и Эстляндию.

Продолжавшаяся еще десяток лет Северная война завершилась победой России. В соответствии с Ништадским миром 1721 года к России отошли часть Карелии, Ингерманландия, Моонзундские острова, Лифляндия и Эстляндия.

В "Советской исторической энциклопедии" отмечались тяжелые последствия Северной войны для народов Прибалтики, которые долго пришлось преодолевать: "Военные действия, страшная эпидемия чумы (1710 – 1711) произвели в Латвии страшные опустошения. Поэтому вся первая половина XVIII века являлась этапом восстановления хозяйства, которое вынесло на своих плечах главным образом крестьяне".

Там же так характеризовались позитивные последствия вступления Латвии в состав России: "Политические перемены были выгодными для латышского народа. Последовал почти 200-летний период мирного развития почти без войн на территории Латвии. Объединением территории Латвии была создана важная предпосылка для развития латвийской буржуазной нации… Благоприятная рыночная конъюнктура для сельскохозяйственных продуктов способствовала развитию торгового земледелия, что в свою очередь разрушало основы феодального крепостнического хозяйства. Получила развитие переработка сельскохозяйственных продуктов (винокурение, пивоварение и т.д.)".

Схожим образом оценивали авторы "Энциклопедии" положительные последствия вхождения Эстонии в состав России: "Присоединение к России обеспечивало Эстонии длительный мир и благоприятные условия для экономического и культурного развития… Численность населения, сократившаяся вследствие войны и чумы, к середине XVIII века снова достигла 350 тысяч человек, а к 80-м годам – 490 тысяч (из них немцев было 3 – 4%). Во второй половине XVIII века получили развитие винокурение (из зерна) и откром скота бардой… Развивалась эстонская национальная культура. В 1766 – 67 издавался первый журнал на эстонском языке "Краткое наставление"".

Говоря о положительных последствиях Ништадского мира для Прибалтики, авторы "Всемирной истории" писали: "После присоединения к России в прибалтийских провинциях началось экономическое оживление, которым воспользовались и представители торгового капитала, помещики. Прибалтийские бароны поставляли большое количество водки на внутренний рынок, увеличили экспорт льна, хлеба и лесных материалов в западноевропейские страны, особенно в Голландию, в Англию".

Главной же отрицательной стороной присоединения к России было то, что по сути ничего не изменилось в угнетенном положении подавляющего большинства местного населения. Этому не в малой степени способствовало покровительство немцам Петра I, а затем и его наследников. Уже при Петре I, а еще в большей степени при его наследниках, остзейские дворяне заняли видное положение при русском дворе. Особенно вопиющие формы приняло засилье немцев в правительстве России в период "бироновщины" (1730 – 1740 гг.), когда фаворитом императрицы Анны Ивановны, бывшей герцогини Курляндии, был курляндский дворянин Эрнст Иоганн Бирон. Являясь фактическим правителем России, Бирон поставил на видные посты немцев Шемберга, Остермана, Минниха, Менгдена и многих других. Но и после падения Бирона, остзейские дворяне сохранили видное место в руководстве России. Они использовали свое положение для покровительства немецкому меньшинству в Эстляндии и Лифляндии.