Юрий Горюхин - Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

Интеллигентный с легкой гнусавинкой голос без всякого шума, треска и свиста удивленно сказал: «би-би, – и совсем растерявшись, добавил: – си…»

– Я покурю в форточку? – Люся чиркнула спичкой.

Антонина тут же задула маленький желтый огонек, мягко, но бескомпромиссно забрала спичечный коробок из рук подруги, положила его в ящик кухонного столика и плотно задвинула:

– В общаге покуришь, он у меня знаешь какой чувствительный!

Люся хмыкнула и сунула сигарету обратно в пачку:

– Верка кафе открывает, говорит, Идрисов ей сказал, что Горбачев разрешил кооперативы в общественном питании организовывать, теперь она ищет, кто ей пельмени будет лепить, чтобы в своем буфете работягам продавать – ты же все равно дома сидишь – постряпай!

– Как в своем буфете?! Он же государственный! – возмутилась Антонина, – и что значит постряпай?! Я буду стряпать, а она будет продавать?! Это ж эксплуатация!

Люся пожала плечами:

– Ну как хочешь! Кого-нибудь другого найдет.

Подруги молча выпили по чашке чая. Люся, оттянув рукав, посмотрела на часы и, прошагав указательным и средним пальцами по столу, сказала, что ей пора, потому что в дэка Машиностроителей вот-вот дискотека начнется. Шагнув за порог, Люся тут же закурила, облако сизого дыма мгновенно втянулось в квартиру Антонины. Через несколько секунд захныкал Радик.

Игорь Кириллов строго объявил, что Советский Союз вынужден прекратить свой односторонний мораторий на ядерные испытания, потому что США 3 февраля на полигоне в штате Невада провели подземный ядерный взрыв, а он с декабря 1986 года был уже двадцать пятый! Тогда, как мы, СССР, то есть, не произвели за это время ни одного испытания!

Антонина расстроилась, выключила Игоря Кириллова по телевизору и включила Михаила Сергеевича по радио:

– Как же так, Михсергееич, вы же обещали, что безъядерный мир будет!

Горбачев раздраженно кашлянул:

– Я, Антонина, свои слова держу! Тебе вот квартиру дали? Дали! Соседу твоему Левке Сидорову, как молодому зубному специалисту, дали? Дали! А до 2000-го года еще тринадцать лет, между прочим! Жди, и безъядерный мир тоже обязательно наступит!

– Да! А Верке кто разрешил пельмени в государственном буфете продавать?! – возразила Антонина.

Горбачев крякнул:

– Ну ты не мешай котлеты с пельменями! Кооперацию еще Ленин разрешал! Для того все и делается, чтобы заставить мелкую буржуазию работать! Пусть кормит гегемона!

– Кого?.. – растерялась Антонина.

– Тебя, дурында! Ты ведь у нас пролетариат, хоть и в декрете! – развеселился генсек и переключился на радиопередачу «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады».

Утром к Антонине зашел Идрисов, передал от Верки мясорубку, свинину с говядиной, лук, муку и яйца. Сказал, что теперь в стране пельменей будет полное изобилие, качество этих пельменей по сравнению с магазинными возрастет стократно, а цена упадет до полной доступности всем слоям населения, потому что люди на себя начинают работать, а не на государство! Сказал, но добавил, что народ все же надо постепенно приучать к высококачественным продуктам и вынул из сумки две буханки серого хлеба:

– Вместе с мясом накрутишь! Фарш только вкуснее станет!

За несколько дней до старта заболел бортинженер Александр Серебров. Основной экипаж во главе с командиром Владимиром Титовым заменили на дублирующий. 5 февраля космический корабль Союз ТМ-2 с Юрием Романенко и Александром Лавейкиным стартовал с Байконура.

Весь день, разрываясь между комнатой с капризничающим Радиком и кухней, Антонина крутила фарш и месила тесто. К вечеру, не чувствуя ни ног, ни рук, она вынесла морозиться на балкон две сотни пельменей.

Космический корабль Союз ТМ-2 успешно пристыковался к станции «Мир». Экипаж Романенко и Лавейкина чувствовал себя нормально. Александр Серебров радовался за товарищей по общему делу и, конечно, досадовал на свою болезнь, сорвавшую его полет с Титовым. Ирина Пронина, которую в марте 1983 года за месяц до старта из-за развода с мужем заменили на Сереброва, тоже радовалась за товарищей по общему делу и даже посвятила им стихотворение, написав в правом верхнем углу: «Сереброву».

– Ты что так мало налепила?! – возмутился Идрисов, – ты давай, шевелись, не на троллейбусе своем по проспекту Октября ползешь! Деньги вразвалочку не зарабатываются! Крути педали Загубина, шевели булками! А то мы с Веркой мигом кого пошустрее найдем!