Даниил Калинин - Эмигрант. Испанская война

Однако юнкер тогда неправильно понял переживания матери. Сочтя, что его не воспринимают как ровню в такой именитой семье (а многие офицеры и юнкера тогда жили ещё старыми понятиями), он решил уйти. Отец действительно почувствовал себя чужим; выходец из не очень зажиточной мещанской семьи, он был бы рад спасти кого-нибудь попроще. Но судьба в тот злополучный вечер решила свести именно их. Скорая схватка с вооружёнными грабителями, красивая (даже в темноте это угадывалось) девушка, которую он защитил… Её приходилось (и не без удовольствия) близко прижимать к себе, пока он провожал её, дрожащую, до дома… Разорванная одежда не могла скрыть изгибов нежной шеи и мрамора кожи. Столь волнующее соседство при столь бурных обстоятельствах не могло не сказаться на чувствах юнкера. Практически не знающий женщин (и ни одной до того не познавший), отец и сам грезил новой встречи не хуже матери.

Но холодный приём оттолкнул его. Списав всё это на извечную гордость знатных дворян, он, раздосадованный, направился к выходу. Но в тот момент мама встрепенулась и в неконтролируемом порыве чувств резко встала и непослушные локоны обнажили причину сковывавшего её стыда. Исхудавшие щёки девушки зарделись, а в глазах заиграла непередаваемая палитра чувств: боль, смущение, смятение, надежда. На них сразу навернулись слёзы; из-за волнения и недоедания дыхание её участилось. Она молчала, не в силах произнести ни слова. Но в тот миг всё сказали глаза.

Отец, внимательный и чуткий, мгновенно прочитал во взгляде будущей жены всё то, что не было сказано. И тогда он спросил:

– Сударыня, позволит ли ваша маман, и не будите ли вы против ещё одного моего визита?

Девушка оживилась, резко повернулась к бабушке:

– Мама…

Бабушка лишь кивнула с лёгкой улыбкой в ответ:

– Пожалуйста, обязательно приходите ещё. Мы будем вам очень рады!

Юнкер ушёл, пообещав непременно вернуться через неделю. Перед уходом, кстати, успев сделать запас дров.

Всю неделю мама жила надеждой на следующую встречу. Она резко похорошела, в ней проснулся здоровый аппетит, на щеках вновь заиграл румянец. В доме вновь слышался её счастливый звонкий смех. Бабушка тогда сказала:

– Собирай все драгоценности. У Графини Калязиной должно быть хорошее приданное!

Но через неделю к ним никто не пришёл. Это был октябрь 1917-го года.

…Несмотря на то, что власть Временного Правительства поставила страну на край гибели, приход большевиков московские юнкера встретили с оружием в руках. У них были серьёзные мотивы: повальные аресты и расстрелы, призыв к уничтожению Церкви и людей, принадлежащих ранее к правящим классам. Честь будущих офицеров не позволила разделить стремление большевиков к заключению сепаратного мира с Германией. Свою негативную роль сыграл и чересчур «интернациональный» состав правительства. Все вместе, эти факторы стали причиной вооружённого выступления юнкеров.

Всем известен результат восстания. Несмотря на доблесть и мужество молодых людей, отсутствие боеприпасов и численное превосходство противника сыграло решающую роль.

А перепуганные женщины из семьи Калязиных однажды увидели лежащего под дверью дома раненого юнкера. Это был мой отец. Получив рану в бою и находясь в беспамятстве, он побрёл туда, куда страстно желал попасть.

Бабушка сильно колебалась; но пока родительница терзалась в сомнениях, дочь мёртвой хваткой вцепилась в раненого избранника, всем своим видом показывая, что не оставит его ни за что на свете. Время было страшное: раненых юнкеров и офицеров искали по домам, проводились классовые чистки. Мою семью спасло лишь то, что они сумели бежать, наняв повозку с ездовым. Заплатили они одной из семейных драгоценностей. Впрочем, драгоценностей тогда было ещё много.

Первое время они укрывались в деревне под Москвой. Когда отец оправился после ранения, двинулись на Дон – там начиналась организация первого сопротивления большевикам; туда же стекались все те, кто готов был с оружием в руках бороться против внутреннего захватчика. Пока Калязины выхаживали отца, молодой мужчина и девушка стремительно влюблялись друг в друга. Огонь их безудержно вспыхнувших чувств толкал порой на необдуманные поступки. Они венчались, а через девять месяцев у них появился я.

На Дон родители отправились без бабушки – ведь двоим молодым людям было проще перемещаться. Тем более, тогда они не знали о грядущем пополнении. И, надо сказать, что с момента расставания с бабушкой, мама больше никогда её не видела.