Софрон Данилов - Красавица Амга

Коней, впряженных в тяжело нагруженные сани, Валерий гнал во всю мочь — лишь бы скорее сбыть груз, а на обратном пути пусть ползут, как хотят.

Рвались они туда, в Арылах, а когда приехали, оказалось, что генерал, заступая красным дорогу, уже перешёл с дружиной в местность Сырдаах и расположился близ аласа Билистях. Только поздно вечером дозорные привели их к штабной палатке в лесу.

— Стой! — постовой преградил Валерию путь штыком. — Нельзя.

— Вызовите начальника штаба полковника Леонова.

— Нельзя!

— Мы привезли боеприпасы. Бое-при-пасы!

— Нельзя. Отойдите назад!

Валерий в сердцах сплюнул. Из палатки доносился гул голосов, а вскоре высунулось оттуда распаренное, как видно у печки, лицо адъютанта Малышева.

— Вестовой! Зовите сюда полковника Рейнгардта!

— Поручик! — успел окликнуть Валерий нырнувшего было назад Малышева.

Адъютант вышел наружу, широко улыбнулся и протянул руки, будто встретил драгоценнейшего из людей.

— А, Аргылов! Чего надо? Откуда взялись?

Знал Томмот, почему адъютант так неуёмно ласков с Валерием. С недавних пор, когда Валерий подарил ему вот эти его длинные курумы из шкуры харгинаи шапку из лап лисиц-сиводушек, они стали друзьями не разлей вода.

— Привезли из Амги боеприпасы. Полковник Андерс наказывал мне лично донести об этом начальнику штаба.

— Послушай, дружище. Я бы посоветовал вам обоим не показываться на глаза командующему. С тех пор как стало известно о выходе красного отряда из Чурапчи, генерал рвёт и мечет. А полковник Леонов сейчас как раз на совещании у командующего. Дела в общем-то неважные. Вчера отряду Курашова устроили засаду в Арылахе, да, видно, их предупредил кто-то, свернули на другую дорогу. Напрасно мёрзли всю ночь под звёздами.

«Дело рук Охоноона!» — с благодарностью подумал о старике Томмот.

Узнав, что генерал в этой палатке, Валерий поблагодарил про себя постового, что тот не пропустил его.

— Что же мне делать вот с этим? — нетерпеливо спросил он и указал на свой обоз.

— Я вызвал полковника Рейнгардта, он сейчас подойдёт. Скажи ему, он распорядится. Ну, меня хватятся!

Едва поручик исчез в палатке, появился полковник Рейнгардт.

Валерий пошёл ему наперерез.

— Брат полковник, мы привезли боеприпасы. Немедленно должны поехать назад. Полковник Андерс велел у вас узнать, что требуется.

— Пулемётные ленты привезли?

— Есть.

Валерий протянул ему сопроводительную бумагу. Быстро пробежав бумагу глазами, Рейнгардт подписал её на своём планшете и отдал назад.

— Три подводы разгрузите здесь. Прапорщик! Берите этих людей, обойдите цепь и раздайте всем боеприпасы. Быстро!

— Слушаюсь! — словно возник из-под земли и вытянулся перед полковником в струнку молодой худощавый прапорщик. Он повернулся к Аргылову: — Берите две подводы — и за мной!

— Я останусь разгружать тут, — сказал Валерий Томмоту и шёпотом добавил: — Побыстрей там, надо проваливать отсюда.

Томмот с прапорщиком двинулись вдоль цепи лежащих в засаде людей, оставляя где пулемётные ленты, где ящики с патронами. Объехав всю цепь, они возвращались уже, когда Томмота окликнули:

— Чычахов! Я Лэкес! Здесь я!

— Чего ему надо? — спросил прапорщик, не поняв по-якутски.

— Говорит, в винтовке заело патрон. Просит помочь.

— Ладно, сходи. Я подожду там.

Глубоко зарывшись в снег возле толстого пня, Лэкес, не попадая зуб на зуб, встретил Томмота жалобой:

— Смотри вот — не взяли меня с собой, так пригнали меня сюда.

— А чем лучше участвовать в грабеже людей? Воевать легче…

Лэкес промолчал.

— Когда-то ты говорил, что не станешь стрелять в ревкомовцев. Но, кажется, стрелять тебе придётся. В тех, среди которых и твой Силип.

— Тише! По обе стороны от меня лежат истые собаки. Но стрелять всё равно не стану.

— Дай сюда ружьё, — Томмот залацкал затвором винтовки. — Заставят стрелять.

— Всё равно не стану! Чычахов, прошу тебя, возьми меня с собой… — Голос у парня задрожал и пресёкся.

— Мне сейчас в слободу.

— Умоляю…

— Боишься?

— Да не боюсь я, ненавижу их… — Лэкес прикусил губу. — Возьми меня с собой…

— Нельзя, Лэкес! Ты должен остаться здесь.

— З-зачем?

Томмот испытующе глянул на Лэкеса и, решившись, приник к нему:

— Сегодня решающий день. Сегодня каждый покажет каждому — кто он. Помнишь, ты мне сказал, что я не белый? Я и правда не белый.

— Чычахов! — восхищённо пробормотал Лэкес. — Я сказал тогда без задних мыслей… Так сболтнул…