Ольга Славянка - Хозяин с кифарой

На следующий день утром к нам постучался мальчишка с виллы Максима Тулиана.

— Выпоротый Аристид громко стонет, — сказал он. — Хозяин хотел его наказать, он не хотел его калечить. Если ненароком покалечил, то будет его лечить — хозяин не поскупится.

И я отправился вместе с Никандром за город, на виллу Максима Тулиана. Нам предстояло пройти три квартала и, выйдя за черту города, преодолеть этак с милю [7] 1 римская миля = 1,485 км. , так что по дороге я успею сообщить, что хотя Никандр лечил римских нобилей, он не брезгал лечить и рабов, видимо, видя в них товарищей по несчастью [8] Рабов иногда лечили и знаменитые врачи; в частности знаменитый врач Цельс, живший на рубеже нашей эры, работал в рабской больнице (valetudinarium). . Или, как бы сказать, он вроде как приравнивал и тех, и других — ведь он уделял им одинаковое внимание. К выпоротому рабу его вызывали не впервые — это была обычная практика.

Хотя Аристид был рабом, но положение у него было несколько двусмысленное. Ранее он был педагогом единственного сына Максима Тулиана, а это значит, что хозяин был с ним приветлив и сажал его с собой за стол [9] Римляне иногда сажали рабов с собой за стол. В частности, Сенека сажал рабов с собой за стол. А в праздник Сатурналий рабов сажали с собой за стол, при этом хозяева им прислуживали. . Но пару лет тому назад сын утонул в реке, и бывший педагог оказался не у дел. Других детей у хозяина не было, но разжаловать Аристида в чернорабочие он как-то не решался — ведь все-таки прежде он сажал его с собой за стол, к тому же, подозреваю, Аристид не привык к грязной работе, так что чернорабочий вышел бы из него никудышный. И бывший педагог продолжал давать уроки греческого языка, но в городе.

Сплетничать, вообще-то говоря, нехорошо. Но я пишу очерк нравов, а без подлинных деталей теряется колорит эпохи, посему мне простительно немножко посплетничать. Так вот, злые языки говорили, что Аристид завел себе в городе пассию. Он якобы пришел к ней в гости, напился пьяным и заснул у нее на ложе, а пассия украла у него ключи от виллы Максима Тулиана, куда проникла воровства ради, но была поймана с поличным, — и Аристиду пришлось поплатиться спиной.

Но мы уже дошли до поворота дороги, ведущей прямо к вилле Максима Тулиана, и оба остановились, чтобы полюбоваться гротом — самым поэтичным местом в округе.

Он был расположен неподалеку от дороги; истекавший из него ручей впадал в небольшую заводь. По бокам грота красовались два бронзовых купидона с ковшами, как будто протягивавшими их бронзовой статуе Венеры, задумчиво любовавшейся своим отражением в воде. Очень удачно было то, что статуи были именно бронзовые, а не мраморные — бронза по цвету была в тон окружающим скалам, так что гармонировала с дикой природой. Автором этой скульптурной композиции был раб, по иронии судьбы названный царским именем Леонид, — красивый молодой грек, носивший длинные волосы. Хозяин хорошо его одевал и сажал с собой за стол — однако нас пригласили к нему после порки. Леонид не жаловался на хозяина и не объяснял, за что ему влетело. Он вообще никому никогда не жаловался на жизнь. Предыдущий пациент угостил нас виноградом, и Никандр хотел поделиться янтарными лозами с выпоротым скульптором, но тот в испуге мотнул головой: «Нет, спасибо, хозяин обо мне заботится, у меня все есть». И с остальными была та же история. Естественно, все жалели красивого и талантливого скульптора, угодившего в рабство к кутиле и гуляке, и ему часто предлагали подарки, но в ответ всегда звучало испуганное: «Нет, спасибо, хозяин обо мне заботится». Видимо, ему хозяин запретил принимать подарки от посторонних лиц. Наверно, он его ревновал. Как говорится, кого люблю, того и бью, кутилы и пустозвоны тоже бывают заворожены красотой… Вот бедняге и приходилось подчас носить на спине знаки хозяйской ревности… Бывает.

Но тут мы подошли к вилле Максима Тулиана. Вообще, вид у нее был запущенный. Видимо, после смерти единственного сына у отца опустились руки. В заборе не хватало досок, и краска на нем облупилась. Возле дома разгуливала коза, явно направлявшаяся в огород, а перед домом на клумбе с фиалками валялся на спине лохматый пес — видимо, ему по вкусу было нежиться на солнышке и наслаждаться ароматом цветов, хотя клумбы с фиалками, извините, никак не предназначены для собак.

Аристида нам не пришлось долго искать, поскольку из одного из окон раздавались громкие стоны. Мы вошли. Аристид лежал на простыне на кровати и громко стонал. Его спина была покрыта мокрым полотенцем. Еще не сняв этого полотенца, Никандр приказал мне подать ему флакон с травяной настойкой, которую в народе величают «эликсир вышиби дух». Я сам практикующий врач и не могу делиться профессиональными секретами, ибо не все мои конкуренты об этом рецепте знают, но замечу, что хотя многие знаменитые врачи нашли в действии его ингредиентов много целебных свойств, на мой взгляд, главный чудодейственный эффект — в горечи, такой, что сводит скулы, так что, вкусивши ее, пациент забывает обо всем на свете, кроме этой самой горечи. После первого глотка Аристид зажмурился и перестал стонать. Никандр снял с его спины мокрое полотенце, и мы увидели на ней немало ссадин.