Ольга Славянка - Хозяин с кифарой

— Нет, его нужно спасти, — сказал он наконец, остановившись у стола. — Он для меня не только раб и прекрасный врач, но и друг. Мы с ним вместе росли и вместе ходили в школу, и он был выше меня и сильнее и защищал меня от сильных мальчишек. Мне в голову пришла идея.

У него созрел план, но в тот вечер я о нем не узнал, потому что хозяин сказал мне:

— Иди спать!

И мне ничего не оставалось делать, как повиноваться.

А затем город увидел нечто, чего раньше не видел никогда, ибо Спартак надумал устроить гладиаторские игры [19] Об устроительстве Спартаком гладиаторских игр пишут Флор и Орозий. . Но в нашем городе не было цирка, так что их решили устроить на форуме. Наскоро сколотили из досок трибуну и установили ее напротив дома префекта. Она ограждала площадку с одной стороны, а с остальных трех сторон сделали просто веревочное заграждение вместе с колышками. За этим заграждением разместили несколько рядов скамеек.

Привел меня посмотреть гладиаторские бои Леонид. По его словам, он не мог видеть крови, а тут пришел не один, но даже привел меня. По дороге он сказал мне тихо:

— Если ты увидишь Публия Домиция, не подходи к нему и не разговаривай с ним, и никому о нем ничего не говори, а обращайся только ко мне.

Это казалось странным, но я не решился задавать никаких вопросов.

Когда мы пришли, на форуме уже было полно народу. По бокам от трибуны стояли воины Спартака, а на скамейках напротив разместились, в основном, рабы и пролетарии. Правда, посмотреть на игры прибежала и десятка два мальчишек из плебеев. Понятно, что состоятельные жители боялись попадаться Спартаку на глаза — а мальчишки не удержались.

Леонид не стал садиться на скамейку, а встал со мной вместе позади последнего ряда. Наконец пожаловал и сам Спартак. Он как всегда был в пурпурном плаще и шлеме с павлиньими перьями — видимо, он стремился выглядеть военным на публике для поднятия боевого духа. Спартак поднялся на трибуну и уселся в третьем ряду. По его левую руку сел Аристид — Спартак сделал его своим секретарем. Вслед за Спартаком на трибуну взошла и его свита.

И вот на арену (я так называю огороженную часть площади) вышла первая пара гладиаторов-секуторов [20] Воин в легких доспехах с мечом. Выступал против почти всех гладиаторов. . Лица их были закрыты шлемами с сетками. Но сражались они безо всякого энтузиазма, размахивая мечами в воздухе и явно не желая убивать друг друга.

Разочарованные зрители свистели и бросали на сцену гнилые яблоки. Но тут один из гладиаторов перешел в наступление и ранил другого, так что тот упал на землю. Оставшийся на ногах стоял в нерешительности возле.

— Добей его, смелей! — вопила публика, и разгоряченные видом крови зрители опускали большие пальцы вниз, к земле. Но победитель никак не решался на последний шаг.

Ситуация разрешилась самым неожиданным образом. Спартак встал со своего места и со словами «Эй ты, сопляк, смотри, как это делается!» вынул из-за пояса кинжал, размахнулся и бросил его своей могучей рукой.

Пролетев по воздуху шагов двадцать, кинжал в точности опустился на горло распростертого гладиатора, аккуратно его перерезав, а возле образовалась лужа крови. Публика взревела от восторга при виде такого гладиаторского профессионализма [21]. А я ощутил приступ дурноты и тихо потянул Леонида за тунику:

— Уйдем отсюда!

Леонид, бледный, тихо ответил:

— Нельзя, потерпи! Будь мужчиной! Соберись с духом.

Подбодренная финалом предыдущего боя, вторая пара гладиаторов сражалась уже с большим энтузиазмом, пока один из них не был повержен на землю. Толпа снова завопила: «Добей его! Не жалей».

Но в этот момент Леонид шепнул мне на ухо:

— Закрой глаза.

Я послушался и не видел, как был убит второй гладиатор.

Потом выступали еще три пары гладиаторов. Больше пленников для гладиаторских сражений у Спартака не оказалось, так что публика собралась было расходиться, но тут на арену вышел бродячий музыкант с кифарой. Он низко поклонился вначале Спартаку, а затем зрителям со словами:

— Господин! Почтенная публика! Я — бедный музыкант, странствую по свету, давая концерты. Позвольте усладить ваши уши пением.

В нем трудно было узнать того хозяина, которого я видел при первой встрече. Он сильно похудел, черты лица осунулись, а подбородок и щеки заросли щетиной, к тому же на нем был парик. И все-таки я узнал его по голосу.

— Ну что ж, давай! — громко сказал Спартак, и начавшая было разбредаться публика вернулась на свои места.