Евгений Федоров - Ермак. Том I

Столько дней, изнывая от зноя, рыли канал полчища людей, и так ничтожны оказались результаты! Касим-паша понял, что все усилия бесцельны и дольше нельзя задерживаться на Переволоке. Он ехал безмолвно, и каждый шаг пути убеждал его в бессилии перед пустыней.

Разноязычный говор носился над унылой лощиной, но там, где ступал белый конь паши, все смолкало и замирало, как перед великой грозой.

Касим-паша свернул к Дону и облегченно вздохнул. Здесь стояли выгруженные на берег пушки. Подле одной из них, на черной обугленной земле, лежал прикованный невольник. Паша узнал его.

– Русский! – презрительно позвал он и остановил на мгновение коня. – Ты все еще думаешь о Руси? Ты ждешь ее?

Семен Мальцев не поднялся, суровыми глазами взглянул на полководца и ответил с достоинством:

– Кругом полегли русские земли. Непременно придут наши! Еще того не бывало, чтобы они отдали свое родное. Вон сколько степи погорело – плохой знак, худой!

– Замолчи, собака! – замахнулся на него плетью Касим-паша.

– Могу и замолчать: дело яснее себя покажет, – спокойно ответил полоняник и опустил голову. Вздохнул и подумал: «Ох, отольются тебе русские слезы!»

Играя каждым мускулом, гарцуя, конь Касим-паши проследовал к золотому шатру. Мальцев долго смотрел ему вслед и думал: «Что, кишка тонка, не сдается Переволока! Но где же, куда подевались казаки? Если ударить сейчас по изнуренной орде, побежит, ой и шибко побежит!»

Но горизонт был ясен, пуст, и пленник изнывал от голода и жажды. «Нет, видно так и придется тут сложить свои кости!» – мрачно решил он и вдруг вспомнил о грамоте, которую ему доверили в посольстве. Перед нападением ногайцев Мальцев успел спрятать ее в дупло. Полоняник встрепенулся, отогнал от себя тяжелый морок и твердо внушил себе: «Держись, Семен, до последнего часа держись! Грамоту убереги!»

Тем временем Касим-паша слез с коня, но в шатер не вошел. Он поджидал хана. Когда подошел Девлет-Гирей, он сказал ему:

– Нет сил рыть канаву, идет осенний месяц, и приказываю всем идти на конях, а каторги и пушки поставить на колеса и катить на Итиль!

На другой день аробщики, кузнецы, рабы и полоняне стали разбирать арбы и подлаживать колеса под гребные суда и тяжелые пушки. Дубовые оси не выдерживали, ломались, лопались втулки, и напрасно надрывались люди – падали и не поднимались даже под бичами. До шатра Касим-паши доносились крики, стоны и заунывные песни, но ладьи не двигались. Паша ступал по мягкому бухарскому ковру; он был в цветных чувяках, в белоснежной чалме, но в одной рубахе и портках. Он упрекал себя за промах: «Зачем столько дней потратил у Переволоки? Но как быть с пушками, они нужны под Астраханью».

Наступил вечер, потянулись дымки, запахло горелым кизяком [20] Кизяк – горючее из навоза, употребляемое в безлесных местах. , крики умолкли, постепенно улеглась пыль. Касим-паша все еще не пришел к решению.

Неслышной поступью через распахнутые полы в шатер вступил раб – смуглый нубиец. Паша вздрогнул от неожиданности. Слуга приложил руки к груди и низко поклонился:

– Великий и мудрый воитель, к нам пришла радость! Из Астрахани прибыли послы и говорят, что нас ждут там и все будет хорошо.

– Пусть отдохнут с пути, а я поговорю с аллахом и тогда позову их! – скрывая радость, ответил паша.

Но послов не позвали в золотой шатер ни вечером, ни ночью. Они томились в неведении. Касим-паша хорошо знал этикет: чем больше изнывали послы, тем выше им будет казаться могущество султана и его полководца! Утром паша обрядился в лучший халат из золотой парчи, раб бережно уложил на его голову белую чалму из тончайшей ткани и опоясал хозяина золотым поясом, на который привесил ятаган, осыпанный драгоценными камнями. Касим-паша самодовольно оглядел себя: он выглядел величественно и грозно. Взяв под руки, два раба усадили своего повелителя на высоко взбитые подушки, и тогда паша благосклонно разрешил:

– Пусть войдут подданные нашего великого хункера!

Астраханские послы, переступив порог, упали на колени и в безмолвии склонились ниц. Глубокое молчание продолжалось долго. Наконец Касим-паша торжественно спросил их:

– Кто вы и откуда прибыли?

И тогда трое старейших, а с ними толстый купец, на карачках подползли ближе.

– Слава аллаху, он удостоил нас увидеть самого сильного и могущественного полководца! – воскликнул седобородый. – Велика твоя слава, храбрейший! Да будет благословенно имя твое, сильнейший воин! Мы пришли из Астрахани и просим тебя поспешить туда. Правоверные ждут не дождутся милостей великого хункера!