Владимир Голяховский - Семья Берг

Вдали на холмистом возвышении показался хутор — большой белый дом, окруженный деревьями, покрытыми желтеющими осенними листьями. Дорога вверх была гладко вымощена камнями, перед хутором был сад фруктовых деревьев — яблони, груши и вишни; позади дома, на склоне, разбит большой огород. Сашке Фисатову все было интересно видеть, он мысленно сравнивал это со своей убогой деревней, и его распирало желание похвалить хутор, он опять показал Липовскому большой палец, но все-таки не удержался и прокомментировал вслух:

— Аккуратно живут поляки.

Лейтенант строго покосился на него, соскочил с повозки, приказал:

— Здесь, по нашим данным, живет семья польского офицера. Боевая задача нашего подразделения — взять их, погрузить и вывезти. Оружие наготове. Но строго приказываю — действовать быстро, никакого рукоприкладства, никакого мародерства. Трое, окружайте дом и следите, чтобы никто не сбежал огородом. Вы двое, — он указал на Липовского и Фисатова, — за мной в дом.

До чего же им не хотелось входить в него с такой «боевой» задачей, да еще с оружием наготове! Они не чувствовали себя как бойцы Рабоче-крестьянской Красной армии, которая провозгласила себя самой сильной и самой гуманной, а казались себе завоевателями, которые врываются в мирный дом.

На хуторе жили пожилые хозяева. Русские вошли, оглядываясь по сторонам, поражаясь чистоте комнат и невиданной в советских деревнях состоятельности — добротной обстановке, красивым занавескам на окнах, зеркалам и картинам на стенах. В углу большой горницы был красивый католический киот с иконами. Пожилые хозяева сидели под иконами и выжидающе-неприязненно смотрели на вошедших. Оказалось, что хозяин служил в начале века в русской армии и неплохо говорил по-русски. Лейтенант объяснил:

— Мы знаем, что у вас стоит польский офицер с женой и дочерью. Где они?

— Офицер давно уехал на войну.

— Где его семья, жена и дочь?

— Зачем они вам? Они у нас в гостях, им тут хорошо.

— Я не собираюсь обсуждать это с вами. У нас приказ увезти их. Но мы их не тронем. Где они?

Пришлось хозяину указать на комнату гостей. Лейтенант приказал Липовскому идти за ним, а Фисатову оставаться в большой горнице.

В комнате сидела молодая женщина лет двадцати пяти, рядом с ней стояла девочка лет семи. У женщины были пышные русые волосы, спускавшиеся волнами до плеч, у девочки — такие же волосы и большой алый бант. Обе глядели на вошедших выжидающе. Саше они сразу показались очень красивыми и нарядными, он никогда не видел так хорошо одетых женщин и такой приятной девочки — как с открытки. Но больше всего его поразил гордый огненный взгляд полячки. В ее позе и гневном взгляде было столько гордости, что даже лейтенант, казалось, смутился. Он прокашлялся и приказал ей, хотя не грубо:

— Вы должны поехать с нами. Даю вам на сборы пятнадцать минут.

Хозяин перевел им. Женщина, поняла она или не поняла, все сидела в оцепенении в своей гордой позе и глядела на них. Лейтенант повторил:

— Даем вам на сборы пятнадцать минут. Берите с собой только самое необходимое.

После второго перевода хозяин грустно добавил, что ничего не поделаешь, надо слушаться. Тогда она в какой-то истерической панике швырнула на пол что-то, что держала на коленях, медленно подошла к шкафу и стала нарочито неспешно снимать вещи и бросать в чемодан красивым жестом польской пани. Но Саша все же видел, что у нее дрожали руки и губы. Девочка плакала и цеплялась за ее юбку. Лейтенант нахмурился, сказал Липовскому:

— Оставайся тут, следи, чтобы не было оружия, а я пойду проверю охрану вокруг.

Саше было невыносимо тяжело смотреть на эту красавицу, он понимал, что никакого оружия у нее нет и что их увезут на восток, в Россию, так же, как, возможно, уже увезли ее мужа. Он сказал ей на своем плохом польском:

— Пани, берите с собой как можно больше вещей. Наверное, вы уедете очень надолго.

Она мгновенно с грациозной благодарностью взглянула на него и тогда уже быстрей схватила второй чемодан.

Когда лейтенант вернулся, перед ней стояли три больших полных чемодана и сумки с вещами. Он удивленно уставился на них:

— Что это такое? — хотел еще что-то сказать, но махнул рукой. — Ладно, поехали, надо торопиться.

Саша и Сашка тащили тяжелые чемоданы, взвалили их на подводу. Хозяева вышли на порог и дали ей свертки с продуктами. Она и ее дочка с плачем расцеловались с хозяевами. Старики перекрестили их:

— Храни вас Бог, Ядвига и Гржинка.