Марина Бехтерева - Правнучка В.М. Бехтерева о нем и его детях. И как было на самом деле

Из воспоминаний моего деда Владимира о В.Л. Дурове (из семейного архива):

«В 1923 году широко известный клоун – дрессировщик животных Владимир Леонидович Дуров, после долгой практической работы на арене цирка, пожелал посвятить себя научной работе. Уже в преклонном возрасте он обратился к отцу с оригинальным предложением – организовать зоорефлексологическую станцию специального назначения, которую он мог бы возглавить, для изучения условных и безусловных рефлексов различных животных в целях широкого использования их в самых разнообразных областях в интересах государства и человечества.

Так, например, предлагалось в морском деле использовать морских львов, как водолазов и для спасения утопающих, а при оснащении их специальными средствами – для активной защиты от действий вражеских кораблей. Медведей – для расстройства атак неприятельской конницы, собак – для выноса раненых с поля боя, хищных птиц – на охоте и для передачи нужной информации командованию и пр. Частичное использование таких животных и птиц для указанных целей практиковалось и ранее, но без определенной системы и без каких-либо научных обоснований.

Составление мотивированной и обстоятельной докладной записки по этому вопросу в ВСНХ было поручено мне, и я исполнил это задание. Одновременно мною были составлены сметные соображения по организации, проведению и развертыванию этого дела, а также отработано штатное расписание по станции. Однако продвижение поставленного В.Л. Дуровым вопроса совершенно неожиданно осложнилось. Дело в том, что супруга Дурова была, по существу, не только хозяйкой дома, но всегда принимала самое активное участие в решении всех хозяйственных вопросов, связанных со служебной деятельностью мужа. Уложиться в рамки существовавших в то время весьма ограниченных лимитов должностных и персональных окладов в государственных учреждениях супруга Дурова не сочла возможным. Она сомневалась также в возможности в условиях карточной системы полноценно и оперативно разрешать все вопросы содержания и питания многочисленного контингента животных в новой государственной организации, и она окончательно решила от выполнения предложенного проекта отказаться. Таким образом, большое интересное и многообещающее начинание, задуманное В.Л. Дуровым, при действующих тогда нормах оценки труда, осуществить не удалось, и это несомненно полезное предложение, к сожалению, в дальнейшем не получило должного развития».

Как правило, все, кто писал о В.М. Бехтереве, представляли его таким, как будто вся его жизнь была по преимуществу заполнена непрерывным монотонным умственным трудом. В какой-то мере это так, но ему не чужды были и обычные человеческие радости. Он был жизнелюбивым, ценящим хорошие шутки, любил природу, море, лес. Когда на даче наступала пора белых грибов, Владимир Михайлович даже откладывал какие-то дела на другие дни, чтобы лишний раз походить за грибами. Любил купаться в заливе с ранней весны до поздней осени. Проявляя научный интерес к детям младшего возраста, он наблюдал за своими детьми, вел дневник, в котором записывал детально произносимые ими звуки, первые слова, описывал их поступки и поведение. На основании этих наблюдений написал несколько трудов о воспитании детей в младенческом возрасте («Вопросы воспитания в возрасте первого детства»). Но дети подрастали, и с каждым годом он все меньше и меньше мог уделять им времени, окунувшись с головой в свои дела, которых становилось все больше и больше. Поэтому по всем личным вопросам дети обращались за советом к Наталье Петровне, но заботу отца они всегда чувствовали и ценили. В то время помимо родителей с детьми занимались гувернантки, учителя музыки и иностранных языков. Все его дети говорили на нескольких языках, владели музыкальными инструментами, хорошо рисовали и пр. Образование все получили самое наилучшее.

Домашние уроки музыки. Слева направо: Петр, учитель музыки, Катя, племянник В.М. – Николай, Владимир

Мария об отце (из архивных материалов музея НИПНИ им. В.М. Бехтерева):

«Около двух недель мы с отцом провели в маленьком итальянском курорте на берегу Средиземного моря. Так странно выглядел отец в штатском пальто и в шляпе. Ходили гулять по красивым местам, ездили оттуда в Ниццу и в Монте-Карло, папа интересовался решительно всем: растениями, цветами, кипарисами, светлячками, которые там летали, а у нас сидели в траве. Как будто, отец иностранных языков хорошо не знал, но, оказалось, объяснялся довольно свободно по-немецки и по-французски, только с настоящим вятским акцентом. Запас слов у него был очень большой, но говорил он не всегда складно»…