Александр Бубенников - Княжья воля

Государь раздумчиво поскрёб затылок и поделился сомнениями и смешанными чувствами относительно затеи хана:

– Да, действительно, цитадель Очаков укрепит положение хана в отношении Казимира, врага Москвы… Только тот же Очаков следует рассматривать и как постоянную угрозу Киеву и другим древнерусским землям, на которые Москва имеет свои собственные виды… Боюсь, что турки вынудят хана отдать им эту крепость… А заупрямится он или его дети, так османы силой овладеют и Руси будут кулак оттуда показывать… И бить этим кулаком долго будут, пока их оттуда не выкурят русские Иваны…

Государь всё же рассказал с постным выражением лица о конце союза с римским королем.

– Сначала помолвка с римским королем сорвалась… Вот теперь и союз… Всё один к одному… Ненадежные женихи и союзники эти твои «римляне… – поглядел сверху вниз на римлянку с таким недовольством, словно побыстрее хотел скинуть с плеч тогу с чужого плеча «брата древних царей греческих»

«Тёща» Софья, выслушав государя и по-византийски проникшись его болью властителя, остроумно и тонко отомстила королю и его послу за то, что те посчитали её не царевной и государыней, а попкой. Государь часто слышал из покоев тихо ненавидимой им великой княгини гневный и злой выкрик ученого попугая насчёт неудавшегося союзника государя, короля Максимилиана:

– Макс – не зять, не союзник и не король! Макс – дурак старый!.. А ещё жениться вздумал на молоденькой княжне, вдовец-дурак …

Вот и кончились «последние времена», только вместо запланированного ортодоксами «конца света» в июне 1492 года в Литве случилась не менее значимая для Руси Московской большая перемена: в Гродно скоропостижно скончался старый 65-летний враг её, король Казимир, правивший Литвой 52 года, а Польшей 45 лет…

Казимир оставил после себя несколько сыновей. Старший из них, Владислав был королем Богемии с 1470 года, а с 1490 года стал королем Венгрии; через полтора года он удовлетворился условиями выгодного Польше и Литве заключенного мира с римским государем Максимилианом, заставив того забыть о северном союзе с Москвой и употребить все свои усилия против Франции.

Что же касается других младших сыновей Казимира, то Яна Альбрехта сразу же после смерти Казимира избрали королём Польши, а следующий по старшинству 32-летний Александр волей судеб стал великим князем литовским. В результате династическая связь между Польшей и Литвой прервалась почти на десять лет. Эта связь на радость литовских иудеев возобновится только в конце 1501 года, когда после скоропостижной смерти Яна Альбрехта королем Польши станет Александр Казимирович, оставаясь великим князем литовским, а через два года – во время победы консервативно настроенного православного духовенства над жидовской ересью! – наконец-то, в Литве были отменены все антисемитские законы… Причём здесь радость иудеев от династического объединении Польши и Литвы под началом одного властителя?.. Дело в том, что Александр, став великим князем Литвы, сразу же запретил жить иудеям в Ковно, а после своей январской женитьбы в 1495 году на Елене, дочери московского государя, изгнал всех проживающих иудеев из Великого княжества Литовского, поскольку считал чуть ли не все иудеев агентами Москвы, конфисковал всю их собственность, вынудив большинство их перебраться в Польшу.

Польша даже при покойном короле Казимире не оказывала Литве ощутимой поддержке в её противостоянии с Москвой государя Ивана и Крымом хана Менгли-Гирея; теперь же, в результате разделения двух государств Литва как противник государя и хана стала значительно слабее. Правда, несмотря на старую взаимную ненависть между государем Иваном и королем Казимиром, ни одна из сторон не хотела «большой войны». Иван Великий был хитер и расчетлив в своих многоходовых комбинациях против своего соперника, а старый малодушный Казимир в последнее время уже просто боялся своего удачливого соперника, твердого и деятельного, увенчанного чередой славных побед и на востоке, и на западе.

Казимир, испытавший на собственной шкуре давление в Литве на свою хрупкую власть сдвоенной грозной силы – «русской православной» и «иудейской» партий, что страшней возбуждаемых ими набегов крымчаков Менгли-Гирея – сумел внушить сыну Александру, что все беды в литовских землях от этих зловредных партий.

Собственно, антисемитский запрет нового великого князя Александра иудеям на проживание в Ковно – всего за три года до их полного изгнания из Литвы – совпал с резким демаршем русской партии, в лице родича князя Ивана Андреевича Можайского, верховского князя Семена Федоровича Воротынского.