Леонид Масловский - Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Без мифов и фальсификаций

В декабре 1941 года было принято решение об обязательной проверке военнослужащих, которые бежали из плена или вышли из окружения. Они направлялись в специальные сборно-пересыльные пункты. Указанные пункты были созданы в каждой армии. И такое решение было принято обоснованно. Один предатель мог привести к гибели сотен, тысяч и даже десятков тысяч советских людей.

Таким образом, за срок менее 4-х месяцев НКВД в армию было возвращено, не считая организованно вышедших из окружения или бежавших из плена, 632 486 человек. Если к ним прибавить организованно вышедших из окружения и бежавших из плена, то число военнослужащих, возвращённых в армию за неполных четыре месяца 1941 года, вероятно, составляло не менее одного миллиона человек. А российские историки всех их причислили к взятым немцами в плен.

Очевидно, что данные о советских потерях военнослужащих во время войны требуют тщательного, честного, квалифицированного и объективного исследования и подсчёта. К. К. Рокоссовский в своей книге подтверждает, что в то тяжёлое для советской армии время лета-осени 1941 года он самостоятельно принимал решения и комплектовал свои войска бойцами и командирами, вышедшими из окружения и бежавшими из плена.

Из приведённых фактов видно, что сотни тысяч людей, военных и гражданских, говорили спасибо солдатам и офицерам НКВД. Видно также, что количество советских военнопленных и убитых было намного меньше, чем принято считать. Без деятельности НКВД победа в войне обошлась бы народам СССР значительно большими потерями или вообще оказалась бы невозможной.

Известно, что армией может быть оказано организованное сопротивление врагу на огромном фронте только при наличии твёрдого управления войсками государственными структурами. Без государственной власти не будет у войск ни оружия, ни боеприпасов, ни продовольствия. То есть без руководства страны пятимиллионная армия лишается боеспособности.

Во главе государства, Союза Советских Социалистических Республик, в то грозное время стоял Председатель Совета Народных Комиссаров (Совета Министров), Генеральный секретарь ЦК ВКП(б), в дальнейшем и Верховный Главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин. Некоторые историки пишут, что Сталин в первые дни войны растерялся и только «мужественные» люди не допустили отречения Сталина от управления страной.

При этом любят ссылаться на воспоминания А. И. Микояна. Но эти воспоминания не могут приниматься всерьёз, так как многие исследователи считают, что воспоминания Микояна при печати были полностью переделаны. Наверное, прочитав «свои» воспоминания, Микоян от возмущения перевернулся бы в гробу. Но мёртвые не могут протестовать.

А живые протестуют: кто резко, кто сдержанно, как, например, Ю. В. Емельянов, который пишет: «И всё же, несмотря на множество правдоподобных деталей, многое в рассказе Микояна вызывает сомнения, и прежде всего его утверждения о том, что Сталин находился в прострации „два дня“. Дело в том, что из воспоминаний самого Микояна следует, что сцена в Наркомате обороны (Сталин требовал от начальника генерального штаба Жукова точных данных о боях на западном фронте, но, не имея точных сведений, Жуков не смог ответить на вопросы Сталина – Л. М.) разыгралась вечером 29 июня 1941 года, а решение о создании ГКО было принято днём 30 июня. Скорее всего, лишь в течение нескольких часов между поздним вечером 29 июня и днём 30 июня Сталин оставался у себя на даче и никого не принимал» [57, с. 268]. То есть информация, изложенная в воспоминаниях Микояна, не соответствует им же приведённым и подтверждаемым другими документами фактам.

Тетрадь записей лиц, принятых И. В. Сталиным в период с 21 июня по 3 июля 1941 года, констатирует факт, что во все указанные дни, кроме 29-го и 30-го июня, Сталин в Кремле принимал посетителей. В тетради указаны даты, время и фамилии посетителей, принятых Сталиным.

29 и 30 июня Сталин решал государственные вопросы и работал на даче: обдумывал положение в стране, на фронтах, особенно на западном фронте, сдавшем Минск, редактировал «Директиву Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б)», подготавливал текст предстоящего выступления перед народом по радио и другие документы. Необходимо отметить, что все свои выступления Сталин подготавливал лично сам.

О какой растерянности может идти речь, если только в первый день войны – 22.06.1941 года – Сталин принял 29 человек. Историк В. М. Жухрай говорит, что такие смелые, решительные люди, перешедшие рубикон смертной казни через повешение, не могут растеряться. Сталин был не похож на себя, потому что, по свидетельству академика Б. С. Преображенского, 22.06.1941 года был болен тяжёлой формой флегмонозной ангины с температурой под 40 градусов. И только страшные события начавшейся войны заставили его, держась за стены, встать с дивана на даче в Волынском и поехать в Кремль. О болезни Сталина также пишут участники Великой Отечественной войны – доктор исторических наук Б. Г. Соловьёв и кандидат философских наук В. В. Суходеев [132, с. 52].