Вальтер Скотт: Опасный замок (сборник)

– Это обычай нашего дома, – отвечал Редгонтлет, – наша храбрость достигает высшей точки лишь в то время, когда мы сражаемся за побежденную сторону. И я чувствую, что не переживу этой катастрофы. Государь, – сказал он, обращаясь к Карлу, – позвольте мне только защитить, по возможности, вашу августейшую особу от опасности, и…

– Я уже вам сказал, не заботьтесь обо мне, господа, – повторил Претендент, – прежде гора Граффель обратится в бегство, нежели я.

Многие якобиты бросились к ногам Карла и со слезами умоляли его изменить решение, а в это время еще двое из них вышли из комнаты, и вскоре послышался топот удалявшихся лошадей. В этой суматохе Дарси, Лилия и Файрфорд стояли в стороне, держась за руки, подобно пассажирам тонущего корабля, решившим ожидать вместе жизнь и смерть.

Среди этого беспорядка в комнату вошел мужчина, одетый просто, в обыкновенный костюм квакера, с черной кокардой на шляпе и с охотничьим ножом за поясом. Он был высокого роста, приятной наружности, манеры его обличали военного. Он прошел беспрепятственно сквозь стражу (если она была в этой суматохе) и очутился почти безоружный среди вооруженных людей, которые восприняли его приход как явление карающего Ангела.

– Вы очень холодно принимаете меня, господа, – сказал он. – Сэр Ричард Глендейл, лорд В., мы ведь незнакомы? А, Максвел, как поживаете? А вы, Инголдсби – я не хочу вас называть другим именем, – почему холодно встречаете старого друга? Но вы, без сомнения, угадали причину моего прибытия?

– И приготовились, генерал, – отвечал Редгонтлет. – Мы не из тех, которые позволят себя окружить, как баранов, предназначенных для бойни.

– Полноте! – возразил Кемпбл, – вы воспринимаете вещи слишком серьезно. Позвольте только мне сказать слово.

– Ничто не может поколебать нашей решимости, – отвечал Редгонтлет, – если бы даже этот дом, что очень вероятно, был окружен вашими войсками.

– Конечно, я пришел не один, – молвил генерал, – но если вы захотите меня выслушать…

– Выслушайте меня сами, сударь, – сказал Претендент, подходя к нему, – предполагаю, что я причина вашего посещения. Я сдаюсь добровольно, чтобы избавить всех этих господ от опасности. Обещайте, что это, по крайней мере, послужит им гарантией.

– Никогда! Ни за что! – воскликнула небольшая кучка сторонников, оставшихся верными несчастному Карлу.

Они бросились к Кемпблу и, может быть, схватили бы и – кто знает – убили бы его, если бы не видели, что он стоял хладнокровно, скрестив на груди руки.

– Я не знаю этого человека, – сказал он, почтительно поклонившись сыну королей шотландских, – я не ищу с ним знакомства, нежелательного ни для него, ни для меня.

– А между тем предки наши были знакомы, – сказал несчастный Претендент, который даже в эту критическую минуту не мог изгнать воспоминания об утраченном королевском величии.

– Одним словом, генерал Кемпбл, – сказал Редгонтлет, – приносите вы нам мир или войну? Вы честный человек, и мы можем на вас положиться.

– Благодарю вас и скажу, что ответ на ваш вопрос зависит от вас самих. Будемте серьезны, господа. Может быть, нет большого вреда в том, что вы собрались в этом темном, уединенном углу на охоту да медведей, на петушиный бой или для какой другой забавы, но эта выходка была немного неблагоразумна, если принять во внимание ваши отношения к правительству, и она причинила небольшое беспокойство. Власти получили преувеличенные сведения о ваших замыслах через посредство одного изменника, допущенного на ваши собрания, и я был послан принять начальство над отрядом войск, достаточным на случай, если бы оправдались эти слухи. Вследствие этого я прибыл с кавалерией и пехотой и с полномочием поступать, как потребуют обстоятельства. Инструкции мои, однако, согласуются с моим убеждением не арестовывать никого и не производить расследования случившегося, если храбрые господа, здесь присутствующие, захотят отказаться от замыслов, которые могли иметь, и мирно разойдутся по домам.

– Как! Все! – воскликнул Глендейл, – все без исключения?

– Без малейшего исключения, – отвечал генерал, – таковы мои приказания. Если вы принимаете мои условия, заявите об этом и поторопитесь, ибо могут произойти события, которые воздвигнут препятствия добрым намерениям его величества относительно всех вас.

– Добрые намерения его величества! – повторил Карл, – так ли я расслышал, генерал?

– Я вам передам собственные слова короля, – отвечал Кемпбл: – «Я заслужу доверие моих подданных, – сказал мне государь, – возложив надежду на мою безопасность. На миллионы людей, признающих законность моих прав, и на здравый смысл и благоразумие небольшого числа тех, которые вследствие заблуждения воспитания упорствуют признать их».