Анна Попова - Фальшивые императрицы и следователь Железманов

– Он заплатил за неделю вперед, – пояснили в гостинице.

– Ночью он ночевал?

Позвали горничную, она поведала, что номер с утра был таким, словно постояльца ночью не было, но ведь если номер оплачен, то разве имеет значение, где постоялец проведет ночь?

На повестке дня был обыск в номере. Стандартный набор вещей: полотенце, белье, сорочки, дорожный несессер с умывальными принадлежностями, самовар-эгоист 5 5 Самовар-эгоист – весьма распространенный атрибут путешественника в начале ХХ века. Он ничем не отличался от своего обычного собрата, украшавшего стол, кроме размеров. Эгоист был рассчитан на один стакан кипятка. .

Никаких записок, писем, ничего, что помогло бы выявить связи, знакомства убитого. Допрос сотрудников гостиницы тоже ничего не дал: вселился, заплатил за неделю вперед, вел себя тихо, не пил, куда ходил, не рассказывал, по каким делам прибыл, тоже не делился.

Зазнаев задумчиво еще раз стал осматривать вещи – одежду, самовар, чемодан. Вдруг он заметил, что подкладка в чемодане надорвана. Пощупав повнимательнее, Иван понял, что наткнулся на тайник. Вооружившись пинцетом, он вытащил несколько сторублевых купюр. Сам факт такого тщательного укрытия денежных знаков особо не удивлял: куда только люди не прячут свои кровные, чтобы не украли! К тому же кто даст стопроцентную гарантию, что горничные в гостинице все безупречные? Следователь внимательно разглядывал купюры, и они все больше и больше привлекали внимание. Он посмотрел на них сквозь свет, потом достал лупу и стал изучать находку с ее помощью. Неужели? Ему начало казаться, что в этих бумажках есть одна особенность. Со всех банкнот смотрела строго и величаво императрица Екатерина Вторая. Изображать на денежных знаках портреты глав государства – традиция давняя. Американские доллары невозможно представить без портретов американских президентов. В царской России президентов, естественно, не было, поэтому купюры украшали портреты императоров: сторублевая досталась Екатерине Второй, пятисотрублевая – Петру Великому. В народе сторублевки любовно именовались «катеньками», а пятисотрублевые – «петеньками».

Портреты исторических деятелей были обрамлены в красивые узоры и дополнены изящными шрифтами, окрашенными в различные цвета – от светло-желтого до коричневого. Впрочем, эта красота имела практический характер: она служила одним из способов защиты от подделок. Бумажные деньги в России появились еще в конце XVIII века, а точнее в 1769 году по инициативе императрицы Екатерины II.

Великая правительница понимала, что для ускорения товарооборота нужно менять денежную систему: деньги медные и серебряные были очень неудобные – тяжелые, трудно спрятать. Поэтому по ее инициативе стали выпускать бумажные ассигнации, но при этом если ранее даже металлические деньги подделывали, то что говорить о бумажных. По всей Российской империи загуляли подделки, из-за которых бумажные купюры начали стремительно терять вес. Тогда же родился анекдот: «Сударь, вы слышали? В Москве за рубль ассигнациями дают 20 копеек серебром». – «Это еще хорошо. Могли бы давать и по морде». Россия, как и все страны, вынуждена была искать способы защиты денег от подделок. Одним из способов стала так называемая орловская печать.

Название закрепилось по имени ее создателя – И. И. Орлова. В конце XIX века он придумал уникальный способ защиты бумажных денег от подделки, предложив наносить краски на бумагу не попеременно, как обычно при получении цветного отпечатка, а все сразу. Для этого на цилиндре орловской машины устанавливали несколько форм – по числу красок. Потом печатали, но не на бумаге, а на резиновом валике, который, в свою очередь, переносил всю цветную палитру на особую сборную форму. С нее и делался оттиск на бумаге. Воспроизвести оттиски такой печати вручную было невозможно. В результате цвет плавно переходил один в другой, от светлого до темного, и границы этих переходов не существовало. А на тех бумажках, которые были в руках у следователя, приглядевшись, можно было выделить место четкой смены цвета. Похоже, что купюры с изображением великой женщины, незаконно занявшей российский престол и сделавшей немало для страны, были изготовлены не на Монетном дворе Его Императорского Величества, а в каком-то другом месте. Это давало новый поворот всему следствию.

Закончив обыск и оформив бумаги, следователь поспешил к себе в кабинет в окружной суд. Тут, пожалуй, надо пояснить: следователь начал проявлять повышенный интерес к денежным купюрам не просто так. Накануне сотрудники рязанского банка Живаго передали ему несколько сторублевок. Они были уверены, что денежные знаки ненастоящие, и назвали главный признак, который указывал на их самопальное происхождение: отсутствовала орловская печать, – то есть тот же признак, что и у купюр, найденных у убитого. Подделки были высокого качества: водяные знаки были в наличии, шрифт и рисунок на купюрах имели большое сходство с рисунком и шрифтом официальных денежных знаков. Самое главное, все подделки были единого номинала – сто рублей. Похоже, что это звенья одной цепочки, и, значит, дело следователю Зазнаеву досталось неординарное.