Софья Макарова - Грозная туча

— Да уж, барышня, калякать по-ихнему не умею, — отвечал, словно обидевшись, Роев. — Предоставляю уж это вам.

— Разве тут что худое — знать хорошо иностранный язык? — засмеялась примирительно девушка.

— Знать-то его хорошо, коли знаешь не для того, чтобы сорокой щебетать, а для того, чтобы книги читать дельные, а то у нас только болтать попусту учатся…

— Ну уж это про нашу Аннушку сказать грешно, — заметила серьезно Марья Прохоровна. — Хоть внучку особо хвалить не приходится, а все-таки скажу: не болтунья она пустая, а дельная девушка.

— Да я и не про нее говорил! — поправился Роев. — Она у нас профессор да и только.

— Хороша Аннушка, коли хвалят ее мать да бабушка! — засмеялась девушка.

— Ишь как острит! — заметил весело Роев. — Пожалуйте за это ручку, барышня!

И он молодцевато подскочил к Анюте и поцеловал ее розовые пальчики, причем она его поцеловала в голову, как этого требовал этикет того времени. Старушки весело смеялись.

— Победила меня барышня, да не убедила! — начал снова Роев. — Вот ежели бы она порассказала нам, какие умные речи говорит ей этот полоумный француз, так было бы дело другое.

— Я не сумею передать даже и того, как он хорошо характеризует Наполеона, — сказала задумчиво Анюта.

— А вы попробуйте, Анна Никоноровна. Может, и передадите? Не философию же вам какую преподает этот француз!

— А что вы скажете, — быстро возразила Анюта, — он смотрит на Наполеона именно с философской точки зрения.

— Ну, ну, порасскажите.

— Вот подождите… Дайте подумать, с чего начать.

И девушка, собравшись с мыслями, начала так:

— Господин Санси говорит, что он требует от каждого человека разумного, определенного стремления к цели, полезной для всего общества. Что же мы видим в действиях самого Наполеона?.. Ничего, кроме безумной гордости, властолюбия и эгоизма. Война — его стихия. Но и для войн своих он не дает разумного предлога. И в них видно лишь его стремление расширить свою власть, упрочить свое могущество. Он отвергает все предания и чувства народов и, свергая с тронов законных государей, замещает их своими братьями и свойственниками, из которых ни один не имеет качеств, необходимых для хорошего правителя. Для своей страны Наполеон тоже не сделал положительно ничего полезного. Народ он считает созданным для себя одного, а войска — для службы его эгоистическим интересам. Говорят, что он прекратил страшное кровопролитие революции и восстановил религию. Но он сам ни во что не верует и проливает более крови в войнах, чем было ее пролито во времена самых ужасных дней революции. Господин Санси находит, что Наполеон одно полезное дело сделал в своей жизни…

Тут Анюта остановилась и, лукаво посматривая на Роева, спросила:

— Какое бы вы думали дело?

— Ну, ну, барышня, говорите! — в нетерпении поторопил девушку Роев, весьма заинтересованный ее речью.

— Это — производство сахара из свекловицы, — продолжала лукаво Анюта.

— Что? — удивился Роев.

— Ах ты шутница! — закричала бабушка, смеясь вместе с соседками.

— Не смейтесь, бабушка! — продолжала серьезно Анюта. — Наполеон действительно заставил ученых отыскать вещество, заменяющее тростниковый сахар. Возненавидев Англию, он стал против ввоза в Европу всех товаров, доставляемых морем из английских колоний, а без сахара во Франции обойтись нельзя; вот и поручил он ученым отыскать сахарные вещества в каком-нибудь европейском растении, и химик Ашар нашел его в свекловице…

— Так и видно барышню! — пошутил Роев. — Закончила все-таки сладким: говорила, говорила да на сахар и съехала. А все-таки, что ни говорит ваш француз о Наполеоне, а тот — сила. Похваляется он до самой нашей матушки Москвы добраться. Что ж! Может, и дойдет.

— Ах, что это вы, Григорий Григорьевич! — заохали опять барыни.

— Слушайте вы его! — успокаивала своих гостей Марья Прохоровна. — Он ведь нарочно нас пугает.

— Право же, матушка, слышал — знакомый сенатский чиновник мне говорил.

— Так вам и поверим, ждите!

В эту минуту в садик вошел высокий, худой пожилой человек. Лицо его выражало сильную озабоченность.

Быстро приблизившись к беседующим, он даже не подошел поцеловать ручки дамам, как это было принято, а, сделав общий поклон, нервно проговорил по-французски:

— Наполеон в России!..

— Что такое? Что случилось? — раздалось со всех сторон.

Едва выговаривая от волнения слова, девушка передала по-русски сказанное вошедшим. Дамы повставали со своих мест и схватились за головы.