Олег Попенков - Битва за Ориент

«Смогу или нет? Но только не отсюда!» – решился наконец Дорошин. Он подобрал «Муху» здоровой рукой и, отталкиваясь ногами от пола, пополз в коридор. Там он встал на ноги и, пригибаясь, тяжело побежал по направлению к торцу здания.

Павел долго готовил выстрел, шатаясь на ватных ногах и пытаясь отогнать дурноту. Отдача от выстрела вновь ударила в плечо, и от нестерпимой боли подполковник тяжело опустился на пол, теряя сознание.

Последнее, что он увидел, были бегущие к нему мужчины в белых халатах, в одном из которых он узнал хирурга, Романа Александровича.

Паром слегка покачивался на волне, кричали чайки и дул приятный морской ветер.

– Павел Борисович, поплыли с нами! – предложил Роман Александрович. – Разве вы ещё не навоевались?

– Навоевался, пожалуй, – признался Дорошин, – но пока уехать не могу.

– Но почему? Ведь это не наша война.

– Я остаюсь здесь по другим причинам, открыть которые пока не могу.

Рядом с мужчинами стояли вконец зарёванные девчонки, Марина и Мария – две «ЭМ», как их называл старший медик.

– Ну, спасибо вам за всё! Если бы не вы… – протянул на прощание руку украинский хирург. – Я до сих пор в шоке: как же вы, лишь два бойца спецназа, смогли отогнать и рассеять целую дюжину бандитов, уничтожив часть из них и даже их технику?! Я многое видел, но такое – впервые! Девочки, целуйте Павла Борисовича и марш на корабль!

– Я совсем не хочу вас никуда отпускать! – слёзы вновь потекли по щекам Марины. – У меня никогда не было отца. Я… привыкла к вам, как будто бы вы и есть мой отец!..

Они остались одни на пристани.

– Девочка моя, не плачь! Я обещаю, что мы обязательно увидимся, только уже дома. Мне нужно много рассказать тебе о твоём настоящем отце! – Павел глядел на девушку каким-то новым, незнакомым ей взглядом.

– Вы знали моего отца?! – Глаза Марины стали огромными и совсем чёрными.

– Он был моим другом.

– Был… что значит «был»?

– Он погиб, милая, защищая невинных и беззащитных людей!

– Когда, где?!

– Не плачь, прошу тебя! Я лишь хотел сказать, что он очень любил твою мать и не знал о том, что у него есть такая прекрасная дочь! Вот, смотри, – Дорошин достал фотографию Оксаны.

– Откуда у вас моя фотография? – удивилась, всхлипывая от слёз Марина.

– Это фото твоей мамы тридцатилетней давности. Ты очень похожа на неё в молодости! Его хранил все эти годы твой отец. Возьми, в нём тепло его сердца! И вот ещё, – он достал из кармана чек на сто тысяч долларов, – это – деньги твоего отца, Марина, а значит, и твои. Прощай, дорогая, тебе пора, – и Дорошин начал подталкивать ошеломлённую девушку к трапу.

Баб-аль-Азизия, резиденция Каддафи,

10 апреля 2011 года

В бедуинском шатре кроме самого хозяина Ливии и его ближайшего окружения находились представители Африканского союза во главе со старым знакомым Каддафи, президентом ЮАР Джейкобом Зумой.

Перед началом переговоров два лидера тепло приветствовали друг друга, обнявшись на пороге шатра под объективами камер иностранных журналистов. Дальнейшее участие представителей СМИ в переговорах не предусматривалось.

– Мы видим, что в настоящее время создалась патовая ситуация, когда никто из враждующих сторон не может решить проблему силовым методом, – заговорил по существу вопроса глава южноафриканского государства, когда делегации приступили к официальным переговорам. – Нам кажется, что в этих условиях, мы – африканцы, должны сами предложить выход из тупика, не прибегая к помощи извне. Наше предложение – «Дорожная карта», план постепенного урегулирования, который предусматривает немедленное прекращение огня, в том числе западных бомбардировок, и налаживание политического диалога с оппозицией, – Зума взглянул на Каддафи.

– Ты ведь прекрасно понимаешь, Джейкоб, что у «оппозиции» нет своего мнения, – ливийский лидер смотрел прямо в глаза своего старого друга. – Всё, что они тебе скажут, будет продиктовано Вашингтоном. Не думаю, что ты сможешь остановить агрессию, цель которой – колониальный захват территории Ливии.

– Скажи, а ты готов рассматривать вопрос «демократизации власти» в Джамахирии?

– Джейкоб, спроси прямо: готов ли я отказаться от власти?

Наступила тяжёлая пауза, которую нарушил сам лидер ливийской революции:

– Да, готов. Но при одном условии: если вопрос о том, кто будет руководить страной, решит сам ливийский народ, в результате плебисцита, без вмешательства извне. Я не хочу анархии и думаю, что в стране найдётся достаточно трезвых людей, способных принять продуманное решение.