Виктория Балашова - Конец эпохи Тюдоров

Брат был открытым человеком, веселым и жизнерадостным. Он с трудом переносил интриги двора. И может оттого так и стремился на войну – сбежать от лжи и фальши. Роберт тоже лгал, ухаживая за королевой? Не уверена.

– Она напоминает мне маму, – признавался Роберт. – Я вспоминаю детство, разговоры у камина. С Елизаветой интересно. Она очень образованная и умная женщина.

Пожалуй, проблемой Роберта было то, что он хотел оставаться открытым и откровенным с королевой тоже. Он не желал изворачиваться, притворяясь и играя чужую роль. С одной стороны, королеве эти черты характера Роберта нравились. С другой, она считала, он часто переходила границы дозволенного. И, наверное, с этим мнением приходилось согласиться.

В начале года я, как обещала, уехала в замок в Стретфортшире, взяв с собой детей. Френсис готовилась стать матерью во второй раз. Но если в первый рядом с ней находился любимый муж, то во второй – лишь слуги да я. Френсис, правда, очень обрадовалась моему приезду. Лучше сестра мужа, чем вообще никого. Тем не менее я видела, как с каждым днем разочарование на ее лице становилось все отчетливее: Френсис надеялась, что Роберт к родам приедет домой.

Хозяйкой она была никудышной. Слуги слонялись без дела по замку, в котором царило запустение. За припасами еды и вина никто не следил, за дровами тоже. В некоторых комнатах холодно было, как на улице. И не из-за недостатка средств. Роберт, получив от королевы монополию на вина, мог достойно содержать семью.

– Я не справляюсь, – жаловалась Френсис, еле передвигая ноги. – Видишь, какой у меня живот. Стараюсь лишний раз из комнаты не выходить.

Спорить я не стала. Пришлось погонять слуг, взяв дело в свои руки. Первые недели собственной беременности протекали у меня так же легко, как и две предыдущие. Мне казалось, я естественнее себя чувствую беременной – так привыкла носить кого-то под сердцем.

Одиннадцатого января я стала свидетельницей рождения своего племянника. Френсис родила сына! Роберту в Лондон отправили гонца с письмом. Суета в замке стояла страшная. Слуги бегали, выполняя мои указания: мне пришлось взять на себя управление всем хозяйством. А Френсис пока была слишком слаба, чтобы встать с постели.

– Ты думаешь, Роберт приедет? – спрашивала она меня с надеждой.

Как лучше ответить, я не знала. Но мне хотелось верить, получив вести о рождении сына, брат тут же поедет в замок навестить жену и ребенка.

От мамы вестей ждать было рано. Второй ребенок ожидался примерно через месяц.

Вместо Роберта вскоре пришло письмо. Он выражал благодарность жене за сына, давал полное согласие назвать ребенка в честь него Робертом. Далее он писал:

«К сожалению, дорогие Френсис и Пенелопа, приехать навестить вас я сейчас не могу. Возле королевы держат меня дела государственной важности. Френсис, тебя я полностью вверяю под опеку своей сестры. Тебе, Пенелопа, признателен за помощь моей жене…»

Прочитав послание, мы обе выглядели растерянными. Я не собиралась постоянно находиться в Стретфортшире. Но, увидев неспособность Френсис управляться с хозяйством, я, конечно, не имела права бросить родственницу одну. Френсис тоже прекрасно понимала: вечно я у нее жить не буду. Она ждала мужа, который, судя по всему, в скором времени навещать ее не планировал.

– Он не приедет, – бормотала Френсис, опираясь на подушки.

Пока она так и не вставала из кровати, бледная и слабая от большой потери крови. Врач, навещавший нас, велел ей хорошенько питаться. Но Френсис жаловалась на отсутствие аппетита и несильно прибавляла в весе. Уверена, присутствие Роберта быстро бы ей улучшило настроение.

– Я бы поехала к нему сама. – Френсис рассуждала вслух. – Но мне не дозволено появляться при дворе. Королева велела даже близко не подъезжать к Лондону. «Она должна жить в своем замке, – так она говорила Роберту, – чтоб я ее не видела здесь никогда!»

Оставалось надеяться, рано или поздно Френсис оправится, и я с чистой совестью поеду к матери. Единственным местом, куда мне точно не хотелось ехать, был дом мужа. Узнав, что я снова беременна, он не настаивал на моем скором возвращении. В ожидании выздоровления Френсис я постаралась навести порядок в замке. Хотя бы до весны ей не надо будет думать о хозяйстве.

Когда Френсис начала перемещаться по замку и даже выходить на свежий воздух, я засобиралась в дорогу.

– Извини, дорогая, мне необходимо заехать к маме, – оправдывалась я. – Ей ведь тяжело приходится одной. Кристофер, как и Роберт, должен появляться при дворе. А Летиции там бывать запрещено. Поэтому она тоже часто остается в одиночестве. К тому же мама хочет повидать внуков.