Михаил Попов - Железный Хромец

– Но вы мечтали о славе и во мне увидели недостающую половину той творческой личности, какой хотели бы быть?

Холмс задумчиво потрепал свой подбородок.

– Несколько упрощенно, но близко к сути.

– Но я не могу понять, зачем это было вам нужно, известнейшему, авторитетнейшему сыщику? У меня, наоборот, создалось впечатление, что вы избегаете всякой публичности. Вы все самые сочные плоды успеха отдавали Лестрейду, даже тогда, когда это делать было необязательно.

Холмс тихо улыбнулся и постучал затылком трубки в живот ладони.

– В том-то и дело, что обязательно.

– Не понимаю вас.

– Постарайтесь. Дело в том, что я никакой не сыщик.

Непонимающее молчание было ему ответом.

– Был момент, и даже период, когда я пытался подвизаться на этом поприще, но потом оставил все попытки. Вы, судя по выражению вашего лица, не верите мне, не хотите верить и не собираетесь. Инерция представлений. Шерлок Холмс – великий сыщик, это выдумка. Выдумки живучи. Даже виденная вами наверху сцена, лишь слегка поколебала ваше представление обо мне. Вы просто обиделись. На меня плохого, за меня хорошего. Пожелай я дурачить вас далее, мне без большого труда удалось бы вернуть все на свои места.

– Вы меня дурачили все эти годы?!

– Да. И прошу у вас за это прощение. Поверьте, ваша роль в нашем совместном предприятии была ничуть не унизительной, как вам, возможно, кажется. Я всегда относился к вам с искренней любовью.

Доктор встал. Сделал несколько шагов к двери. Но внутренняя путаница чувств и мыслей была не способна разрешиться простым порывом. Доктор не ушел. Он сел на свой стул.

Холмс внимательно следил за поведением Ватсона.

– Знаете что, давайте, я вкратце изложу вам свою историю, а вы зададите мне после этого все вопросы, которые сочтете нужным задать. По-моему, это самый короткий путь к тому, чтобы разогнать туман, застилающий истинную картину событий.

– Валяйте, – с неожиданной развязностью сказал Ватсон и забросил ногу на ногу.

Холмс неторопясь раскурил трубку, посидел несколько секунд в задумчивости.

– Вы, наверное, знаете, что Шерлок – это редкое ирландское имя. Мы Холмсы, в значительной степени, ирландцы. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. От нашего отца нам с Майкрофтом достался неуемный и предприимчивый характер. Причем силы натуры разделились между нами пополам. Но разными компонентами. Вы общались с Майкрофтом и, вероятно, согласитесь, что это личность незаурядная. В прежние времена он был одним из самых изысканных скандалистов и самых изящных бретеров лондонского света. Теперь его стихия – международные заговоры, тайные миссии и прочее в том же роде. В известном смысле он человек выправки и карьеры. Я – другое дело. Я шалопай и мечтатель с детских лет. С самого начала не ставил ни во что светскость и приличия. Компания у меня была всегда самая разношерстная. От священников до актеров. Где между ними располагались воры, боксеры и репортеры. Именно в этой пестрой среде я и приобрел свои странноватые нравы. Кое о чем вы писали и сами. Именно вы заметили, что я храню сигары в ведерке для угля, табак – в носке персидской туфли, а письма, которые ждут ответа, прикалываю перочинным ножом к деревянной доске над камином. Именно вы заметили, что я люблю, усевшись в кресло, лупить из револьвера в противоположную стену. Правда, вы смягчили образ, написав, что я стремился украсить стену патриотическим вензелем «К.В.». То есть «Королева Виктория». На самом деле я собирался написать таким способом неприличное слово. Эти сведения почерпнуты мною из начала ваших записок обо мне. Там же вы пишите, и справедливо, о периодах нападающей на меня прострации, о моей любви поваляться на диване с любимой книгой и трубочкой гашиша. Причем поваляться не день или два. А месяц-полтора. Почему-то из всех этих правильных наблюдений вы сделали неправильные выводы. Но вернемся к дням моей молодости. В один неизбежный день я сбежал из дому с актерской труппой. Наглость, живость и тяга к прекрасному и алкоголю были намешаны во мне в нужных пропорциях. В ваших глазах я увидел очередную вспышку недоверия. Холмс – актеришка! Как это может быть?! Но, вспомните, сколько раз за время нашей совместной деятельности я прибегал к разного рода актерским уловкам! Кого я только не изображал: и скверного старика, и назойливого букиниста, и слесаря. А как я сыграл священника – рассказ «Скандал в Богемии»! А эта история с моей мнимой смертью из рассказа «Шерлок Холмс при смерти»! Актерство всегда рвалось из меня наружу.