Валентин Пикуль - Реквием каравану PQ-17. Мальчики с бантиками

Вне видимости каравана, где-то между Ян-Майеном и Шпицбергеном, курсировала эскадра дальнего прикрытия. Два союзных линкора — «Дюк-оф-Йорк» и «Вашингтон» — подминали под свои кили воды океана. Затаенной тенью скользил в окружении корветов и подлодок авианосец. Вдоль самой кромки льдов шли тяжелые крейсера типа «Лондон». Вездесущие миноносцы рыскали вокруг, вынюхивая врага. Факелы их труб проносило над морем, как вестники безопасности.

Пузатые корветы, будто гуси, важно плыли в боевом охранении, отлично вооруженные сетками радаров на мачтах. Палубы конвойных судов были оснащены многоствольными «ежами» и «мышеловками», сеющими бомбы над подлодками врага квадратами — по площадям. Танкера — для заправки кораблей на ходу (через шланги) — двигались в ряд с транспортами.

Эскадра не была слепа. Эскадра не была глуха.

Британские «асдики» и американские «сонары», выставив уши своих корабельных днищ, вели неустанный гидролокаторный поиск противника под водой. Воздух над караваном и над силами ближнего прикрытия был уплотнен почти до предела быстрыми разговорами, которые корабли вели между собой через ультракоротковолновые телефоны (ТBS).

Шли корабли ПВО (противовоздушной обороны).

Шли корабли ПЛО (противолодочной обороны).

Казалось, нет силы, способной сокрушить эту четко спланированную организацию обороны…

А на случай гибели кого-либо — вот и спасательные суда. С хирургами и запасами консервированной крови. На борту их — особые тралы, готовые выловить человека, даже ушедшего под воду. Здесь имелось все, что нужно для спасения. Даже сильнодействующие химикалии для очистки людей от нефти и соляра, которые неизбежно облипают тонущего при катастрофе, быстро разъедая кожу и внутренности.

И моряки каравана РQ-17 жили в полной уверенности, что защита от врага им обеспечена. Никто из них тогда не знал (и не мог знать), что все они уже приговорены… Да, все решено заранее, и жизни этих людей уже включены в громоздкий расход войны как печальные, но неотвратимые потери…

Но мы не станем опережать события…

Берлин изнывал от жары. Два дня подряд Редер и его штаб совещались — в удушливом поту, в тревогах, в сомнениях. Подводились итоги наблюдения за РQ-17, делались далеко идущие выводы, выражались то уверенность, то сомнение в успехе. Белые рубашки офицеров Гохзеефлотте взмокли на лопатках. С океана к ним прилетали краткие радиоимпульсы: подводные лодки добывали информацию, и — самая свежая! — она неизменно лежала перед Редером… Раздернутые галстуки болтались на мокрых, багровых шеях.

— Кажется, можно приступать, — сказал гросс-адмирал. — Еще раз запросите Нарвик — все ли готово у Шнивинда?..

Шнивинд был обязан заблаговременно перебазировать линкоры и крейсера на Альтен-фьорд — как можно ближе к коммуникациям. Отсюда линкоры и крейсера в кратчайшие сроки могли выйти на театр войны; отсюда же, из Альтен-фьорда, Гитлеру было уже труднее вытащить корабли обратно на базы. Тогда фюрер должен считаться с тем, что линейные силы флота уже приведены в действие. Сейчас в океане перемещался обратный конвой QР-13, идущий из СССР в Англию, [10] Британское адмиралтейство дало этому обратному каравану неверный курс, и возле берегов Исландии QР-13 напоролся на свое же минное поле: флагман конвоя и еще четыре корабля взлетели на воздух. но Редер велел своему штабу закрыть на него глаза — пусть тащится куда хочет: все силы флота устремлены только против РQ-17 …

Самолет германской разведки непрерывно завывал возле кораблей конвоя, вне досягаемости зенитной артиллерии, и радисты каравана часто прослушивали его сигналы, выбрасываемые в эфир по адресу Нарвика. Радиолокаторы конвойных тральщиков на своих экранах фиксировали пока только айсберги.

В это время немецкие корабли, покинув Тронхейм и Нарвик, уже двигались по фарватерам точно, как трамваи по рельсам.

«Тирпитц» и «Адмирал Шеер», «Хиппер» и «Адмирал Лютцов», а с ними и эсминцы сопровождения начали маневрирование в узостях фиордов, чтобы удобнее сосредоточиться для выхода в океан. Операция продумана с немецкой пунктуальностью — нельзя предупредить только случайности. Первым напоролся форштевнем на скалистую банку «Лютцов». Вслед за крейсером полезли килями на «сахарные головы» три миноносца сразу («Ганс Лоди», «Карл Галстер» и «Редер»). Это никак не входило в немецкую программу. Казалось, что, перекрывая сцену, вдруг рухнул тяжелый занавес.