Энтони Ричес - Клык леопарда

Толстые стены в доме Альбана вздрогнули, а затем сквозь них донесся и грохот мощного взрыва. Дверь открылась, и в щель просунулась голова какого-то бандита.

– Повелитель, к югу от города, прямо у стен, что-то горит!

Обдурон кивнул, жестом выпроводил его вон и с хищной улыбкой вновь повернулся к Альбану.

– Как я только что сказал, Петр наверняка уже забрал у тунгрийцев твою долю. Мой следующий шаг – получить эту довольно внушительную сумму, за вычетом комиссионных, о которых мы с тобой договорились. После чего мне останется лишь забрать из тайника мою собственную долю и раствориться в воздухе. Как только я переправлюсь на другой берег Мозы и исчезну в лесу, никакие легионы Ренуса не смогут меня там найти. Затем я, уже гораздо южнее, тихонько появлюсь снова, прихватив с собой горстку верных мне людей и некую сумму денег, которой хватит, чтобы уладить трудные вопросы, если такие возникнут. Надеюсь, ты спрятал мои деньги так, как я тебе велел? Твоей семье есть чего опасаться от человека, лишенного каких бы то ни было моральных принципов. Это я о себе.

Альбан закивал и вскинул руки, словно защищая себя от обвинений.

– Они все там, как ты и велел!

Обдурон одобрительно кивнул и взялся за меч. Лезвие, тихо звякнув, выскользнуло из ножен.

– Отлично. Тогда давай поскорее покончим с этим делом. Если ты будешь хорошо себя вести, я, так и быть, постараюсь сделать это быстро и безболезненно.

При виде пестрого клинка бывший прокуратор в ужасе отпрянул к стене.

– Но ведь в этом нет необходимости! – пролепетал он. – Уверяю тебя, я никому ничего не скажу. Вдруг у меня есть что-то такое, что ты наверняка захочешь взять себе?

Бандит опустил маску и презрительно посмотрел на дрожащего Альбана сквозь прорезь для глаз. Когда он заговорил снова, голос его, приглушенный металлом, прозвучал холодно и отчужденно:

– Конечно, у тебя есть нечто, что я хочу взять себе. И только ты можешь мне это нечто дать.

– Что угодно, только скажи! Я отдам тебе все, что угодно…

Шагнув вперед, Обдурон вогнал меч Альбану в горло и, несколько раз повернув, резко выдернул его. Туника бывшего прокуратора обагрилась хлынувшей из раны кровью.

Захлебываясь собственной кровью, он опустился на колени, в немом ужасе глядя на своего убийцу.

– Вот я его и получил. Твое молчание, Альбан. Собственно, за ним я и пришел.

С этими словами главарь бандитов повернулся и, позвав своих подручных, вышел вон.

– Не нравится мне этот грохот. Там явно что-то случилось. И если мои подозрения верны, нам следует поторопиться. Беги в «Синего вепря»! – велел он одному из помощников. – Скажи Петру, что я иду за деньгами покойного прокуратора. Вперед!

Стоя на берегу Ворма, Марк и Араб посмотрели вверх, на городскую стену. Центурион шагнул к тому месту, где встречались стена и река. В тусклом свете луны ему была видна полукруглая арка, а в ней тяжелая металлическая решетка, сквозь которую река втекала в Тунгрорум. При виде непреодолимой преграды он покачал головой:

– Не иначе как стражники по приказу трибуна закрыли решетку вместе с городскими воротами. И я не вижу, как нам…

С другой стороны стены донесся скрежет, и центурион с проводником вздрогнули от неожиданности. Марк прижался к стене и жестом велел Арабу сделать то же самое. Приводимая в движение неким неведомым механизмом, тяжелая решетка медленно, дюйм за дюймом, начала подниматься из воды. Затем снова раздался лязг – на этот раз цепей. Похоже, тот, кто поднял решетку, закрепил ее в таком положении.

Трибул и Араб застыли, затаив дыхание и напряженно прислушиваясь. Со стороны тропинки, которая тянулась вдоль реки, послышались чьи-то тихие шаги. На какой-то миг они смолкли – тот, кто шел берегом реки, явно нырнул под решетку. Затем шаги раздались снова – уже ближе. Стараясь не произвести ни единого звука, Марк одним плавным движением вынул из ножен меч. Всего в нескольких шагах от него из-под арки, на секунду загородив собой звезды, показалась человеческая фигура, которая потом застыла на месте, глядя на пустое пространство за городской стеной. Постояв так пару мгновений, незнакомец вздохнул – неторопливо, с явным облегчением. Впрочем, Трибул не дал ему довести выдох до конца. Быстро выпрямившись, он одним точным ударом ноги сбил беглеца с ног и, навалившись на него всем своим весом, прижал его к земле. Пленник попытался было сопротивляться, однако холодное прикосновение клинка к горлу тотчас отбило у него это желание, и он перестал двигаться.