Владимир Тормышов - Странные сны Отто Шубдца

– Gut, das Licht meiner Augen. – Ответил Отто. – буду ждать тебя.

И Отто Шубдц больше часа просидел в ближайшей пивнице, потягивая холодное пиво, слушая разговоры местных аборигенов о футболе, Гитлере и политике. Наконец, явилась Юля, вся воздушная и накрашенная.

– Пошли? – Спросила она.

– Ага, – ответил Отто Шубдц, – только пиво допью.

Отто допил пиво, расплатился, и они пошли гулять.

Стояла прекрасная июльская погода, какая часто бывала в Германии в это время года. Светило солнце, вокруг все было зеленое…

Ходили мимо них прохожие, сновали дети. Отто Шубдц шел, и просто отдыхал. Ему было просто хорошо. Хорошо не по какой-то там дурацкой причине. А просто хорошо, потому что он жив, а вокруг светло и хорошо. И делать ничего не надо. И он шел, и наслаждался счастьем.

Ведь счастье это просто отсутствие несчастья.

Наконец Отто Шубдц с подругой дошли до парка. Около бюста Густава Майера духовой оркестр играл бодрые вальсы и марши.

Играли очень даже прилично и самозабвенно. Было около пяти часов вечера, и танцующих особо не наблюдалось. Наконец один унтер, смертельно пьяный и веселый пригласил одну die ältere Dame танцевать.

Женщина была старше пятидесяти, весила добрых сто двадцать килограмм, при росте метр шестьдесят сантиметров. Пробивающуюся седину она закрашивал обильно хной, отчего волосы её были рыжеватыми.

Унтеру сколько лет было не понять. Малый явно страдал слабоумием, отчего рот его не закрывался в постоянной плотоядной полуулыбке. Бравый вояка был на полголовы ниже, и раза в три худее дамы, с какой он пытался танцевать. При всем этом, танцевать унтер явно не умел, да и никогда, видимо, и не пытался научиться.

Пара была довольно комичной – слабоумный унтер, худой, как смерть, и дородная дама, его партнерша по танцам.

Эти их нелепые перетаптывания, сначала смешили Отто, а потом как-то быстро и резко надоели.

– Пошли на летнюю эстраду, сегодня суббота, может там будет, что поинтереснее этих танцующих бегемотов. – Предложил Отто Шубдц проститутке.

– Хорошо. – Ответила Юля, вставая, и поправляя свое платье.

Летняя эстрада была недалеко, и оттуда слышалась какая-то музыка.

Отто Шубдц с Юлей прошлись по аллее, мимо фонтана с играющей ребятней. Как всегда кто-то кормил голубей, дети бегали как оглашенные и сновали около ног. Влюбленные парочки бродили с полубезумными глазами, взявшись за руки. Супружеские пары мерно гуляли, оставляя после себя шлейф благополучия и спокойствия. Парк жил своей жизнью.

Наконец, они пришли к эстраде. Выступал какой-то цыганский ансамбль. Все скамейки почти были заняты, и Отто со спутницей сели на предпоследний ряд на свободные места.

Шубдцу было грустно и невесело одному дома, потому он и поехал искать общества. Не его вина, что он оказался в парке с проституткой на выступлении цыган. Изначально Отто не искал ни цыган, ни блядей. Но вот так вышло, что и те и другие появились в его жизни. Отто Шубдц какое-то время размышлял о карме, и о превратностях судьбы, потом он таки переключился на эстраду.

На эстраде творилось что-то неописуемое. Такого он в своей жизни не видел никогда. Почти все цыгане были пьяные в лоскуты.

Те музыканты, что играли, привалились к стене эстрады, и время от времени по ней сползали вниз. К ним подходил, видимо, распорядитель концерта, здоровенный немец за сто килограмм, и приводил их в вертикальное положение. Так он ходил по сцене, и служил эдаким «поднимателем цыган».

На сцене открытой эстрады в произвольном порядке располагались цыганки одетые в длинные юбки, и один юноша, одетый в черные шаровары и серебристого цвета цыганскую рубаху.

Музыканты играли явно какие-то романсы, некоторые из которых, даже Отто знал наизусть. Но петь было некому. Вокалист отсутствовал.

Просто стояли цыганки, как статуи, и махали платьями, описывая ими восьмерки в воздухе. Юноша раскидывал руки в стороны, становясь похожим на крест. Музыканты, временами падали, как озимые на эстраду, а «подниматель цыган» поднимал и ставил их на ноги. Одна молодая цыганка, явно накануне перебравшая шнапса, стала заваливаться набок, не в силах стоять вертикально. Юноша в серебряной рубахе был начеку, и вероятно, был готов к сложившейся ситуации. Он поймал на лету падающую танцовщицу, обнял её, придерживая правой рукой, а левой рукой сделал то же самое привычное движение рукой в сторону.