Юрий Сотин - Дипломат

Прошло время, наступила весна 1941-го. Коля готовился к госэкзаменам, скоро защита дипломной работы. Целыми днями пропадал в институте и в библиотеке, домой приходил поздно вечером. Он мечтал защититься на отлично, иначе стыдно будет перед родителями. Отец в последнее время был немногословен, сух и сосредоточен. На вопрос Коли, что с ним, всегда с юмором отвечал: «Со мной, сын, всегда что-то происходит».

Поздно вечером на кухне отец рассказывал матери о совещании в наркомздраве.

– Валя, сегодня вышел приказ – отозвать всех работников из отпуска. Срочно набирать ускоренные курсы санитаров, фельдшеров. Во всех медвузах выдать дипломы выпускникам в июне. Встретил знакомого МГБиста, он по секрету сказал, что срочно возвращают всех врачей из мест не столь отдаленных. Замнаркома мне сказал: «Готовь срочно группы молодых хирургов и к каждой прикрепи опытных врачей». Когда я спросил, сколько групп нужно? Он ответил, чем больше, тем лучше, подробности позже. Да еще велел собрать данные по Москве об объемах донорской крови.

Валя побледнела и спросила:

– Неужели, к войне готовятся?

– Мы с тобой не политики и не военные, а только врачи. Но по всем признакам, дело идет к войне.

– Как бы я хотела, чтобы ты ошибался.

Коля лежал на кровати, дверь в кухню была открыта, он слышал весь разговор. В дипшколе только и говорили: с Германией подписан пакт о ненападении, войны не будет. Но в душе каждый понимал, что пакт, это только бумажка. Гитлер захватил пол Европы и стоит в Польше у наших границ. Коля успешно сдал госэказамены и получил долгожданный диплом.

22 июня в полдень по радио выступил нарком иностранных дел Молотов: «Сегодня в четыре утра без объявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»

Отца назначили формировать медико-хирургический эшелон. Целыми днями он мотался по всей Москве, собирал команду врачей, санитаров, медсестер. Мама была тоже в команде этого медэшелона.

Коля пришел домой и увидел на столе записку. Каллиграфическим отцовским почерком было написано: «Дорогой сын, мы с мамой со своим медэшелоном срочно отправились на запад к линии фронта. Будем лечить наших раненых бойцов, особо тяжелых будем привозить в Москву в госпитали. Извини, Коля, даже не было времени проститься с тобой. Мама оставила тебе крестик, он сбережет тебя, храни его. Дай бог, до скорой встречи, обнимаем и целуем тебя. Мама очень переживала, что так и не попрощалась. Сам понимаешь, война».

Коля подошел к военкомату. Там стояла огромная толпа. Он встал в очередь, подал заявление об отправке его на фронт в действующую армию. Суровый майор посмотрел документы и произнес: «Рассмотрим твое заявление, жди повестки».

Через три дня получил повестку в спецшколу, которая находилась в ближнем Подмосковье. Подошёл, постучал в дверь начальника школы. Услышал командный голос: «Заходите».

– Курсант Смирнов прибыл для прохождения службы.

За столом сидел моложавый подполковник. Его лысая голова блестела, как бильярдный шар.

– Проходи, курсант Смирнов, личное дело я твое посмотрел. По бумагам, такие орлы нам нужны позарез. Высшее образование, дипломат и боксер, знаешь немецкий, итальянский. Такие курсанты, это мечта для любого начальника спецшколы, – сказал подполковник и громко засмеялся. – Школа наша готовит диверсантов, разведчиков, минеров, взрывников, снайперов. Тебя будем готовить на командира группы. Сроки обучения минимальны, сам понимаешь, какая обстановка на фронтах…

Начались армейские будни. Прошло три месяца, Коля окончил спецшколу, получил звание лейтенанта. Как-то Николая срочно вызвали к начальнику школы.

– Разрешите, товарищ подполковник?

– Заходи, Коля, садись, – пододвинул пачку «Казбека».

– Не курю, товарищ командир.

Подполковник стоял и курил, молчал и смотрел в окно. Потом выдавил из себя:

– Тут такое дело, сегодня из Москвы сообщили – фашисты разбомбили санитарный эшелон, где служили твои родители. Коля побледнел, встал со стула.

– Где и когда это случилось?

– В июле, в Белоруссии или на Смоленщине, эта территория уже под немцами. Больше никакой информации об этом нет. Может дать тебе увольнение на пару дней, больше не могу.

– Нет, не надо, мне с ребятами будет легче, чем одному в квартире.

– Тоже правильно, держись сынок, может быть родители и живы, на войне всякое бывает. Поверь старому служаке.