Александр Теущаков - Путь «Черной молнии». Книга 1. Новая версия

– Как дела, арестованный разоружился 6 6 Разоружился – дал признательные показания. ? – спросил Овчинников второго «забойщика» в форме сотрудника НКВД, в звании лейтенанта, им оказался следователь Редькин, среднего роста, плотный на вид мужчина лет тридцати пяти.

– Пока упорствует, но ничего, еще немного и заговорит. Можно продолжить допрос?

– По третьей степени сильно не усердствуйте, он еще должен дать показания на своих сотоварищей.

Следователь Редькин взял в руки большой деревянный молоток и приставил его к руке арестованного, а сержант Латышев с силой ударил другим молотком по пальцам арестанта. Резким криком, а затем жутким завыванием наполнилась камера. Последовал удар молотком по плечу. Еще удар, вскрик и арестованный замычал что-то невнятное, пуская кровавые пузыри изо рта.

– Подожди, – брезгливо поморщившись, остановил Овчинников Латышева, – кажется, он что-то пытается сказать.

– Я все подпишу, только больше не бейте, – еле слышно проговорил с украинским акцентом арестованный.

– Ты признаешься, что состоял в контрреволюционной, кадетско-монархической, повстанческой организации? – спросил Овчинников, садясь за стол напротив истязаемого.

Арестованный кивнул.

– Не слышу!

– Признаю…

– Сколько человек состояло в вашей группе, располагавшейся в Выселках?

– Точно не знаю.

– Двенадцать, если быть точнее, – Овчинников сделал упор на определенном количестве людей.

– Да двенадцать.

– Кто был организатором, кому вы подчинялись?

– Я не знаю имен, я человек маленький.

– Не ври мне! В ЗапСибкрае во главе вашей организации стояли: бывший князь Волконский, князь Ширинский-Шахматов, Долгоруков, поддерживающие связь с бывшим генералом Эскиным. Тебе ведь известны эти фамилии, – продолжал подсовывать информацию Овчинников.

– Да, да, конечно, я о них слышал.

– Ну, вот, уже лучше, продолжаем.

– Через нашего человека, я доставлял сведения о готовящемся мятеже в Кожевниковском районе, от него же я получал разные приказы.

– Вот и хорошо, осталось только выяснить имя этого человека и подписать протокол. Видишь, как свободно стало на душе, а как легко осознавать, что физические страдания закончились, – с издевкой сказал Овчинников и обратился к Зеленцову, – садись на мое место и продолжай допрос.

– Писать умеешь? – спросил Зеленцов арестованного.

– Не обучен грамоте, товарищ начальник.

– Какой я тебе товарищ? Откуда же тебя занесло в Сибирь?

– Год назад с Украины выслали, всей семьей в Выселки привезли.

– Видимо ты был ярым противником вступления в колхоз, раз тебя сослали в Сибирь. Ладно, снимете с него отпечаток большого пальца. Редькин, доведешь его дело до конца и все протоколы через меня подашь на подпись товарищу капитану. Обвиняемого проведешь по первой категории.

– Слушаюсь товарищ старший следователь.

Овчинников приподнял брови от удивления и, улыбнувшись, отдал распоряжение:

– Зеленцов, и ты Редькин, со мной в коридор.

Выйдя за дверь, Овчинников потрепал Зеленцова по плечу.

– Поразительно, но ты делаешь успехи, видно недооценил я тебя, поторопился с выводами. Теперь-то ты понял, как надо работать?

– Понял товарищ начальник горотдела, – улыбнулся Зеленцов.

Овчинников достал из папки лист и передал его следователю.

– Редькин, вот список, допросишь этих гадов. Расторопных следователей тебе в помощь я пришлю. Если будут упорствовать…

– Не-не, Иван Васильевич, у нас разговорятся, как начнем ноготки тянуть с пальцев, так душа с разговорами сразу наружу запросится.

– Вот и ладно. А ты Зеленцов, чтобы к концу недели всю сектантскую группу подвел под первую категорию, иначе смотри, – Овчинников погрозил пальцем и направился по коридору к выходу. Навстречу ему два конвоира волокли избитую женщину, она была в обморочном состоянии. Овчинников остановился и, присмотревшись к арестованной, скомандовал:

– Бойцы, ну-ка стоять!

Один конвоир отпустил несчастную и, отдав честь, доложил:

– Товарищ капитан, арестованную Марусеву только что с допроса «ведем» в камеру.

– Приведите ее в чувство и доставьте ко мне в кабинет.

Не смотря на истерзанный вид женщины, Овчинников узнал в ней Клавдию Марусеву, она работала у него в горотделе машинисткой, в то время когда он занимал должность начальника НКВД в Прокопьевске. Через некоторое время за хорошую работу его повысили в должности и перевели в Томск.