Олег Ракитянский - Кровавый юбилей

1. Заявив о создании ВО, Е. Коновалец должен был предоставить доказательства – материалы съезда или совещания с необходимыми в таком случае приложениями по участникам, голосованию, финансированию, избранию, полномочию и т. д.

2. Принимая во внимание, что он «не помнит» времени и обстоятельств создания ВО; он не является её автором, хотя и был поставлен в дальнейшем во главе ВО. Решение о создании организации исходило от других лиц, политических или военных кругов и преследовало иные цели, а не только воссоздания ЗУНР или УНР.

3. Материалы обсуждения вопроса о создании ВО являлись совершенно секретными и в последующие годы, после провала УВО и расконспирации её деятельности, были уничтожены, чтобы не попасть в руки чешских или польских спецслужб.

К сожалению, нам приходится только констатировать, что официальная история Украины по вопросу происхождения УВО, занимает неизменную позицию в отстаивании не подтверждённого факта об организации указанной воинской структуры на съезде Сечевых стрельцов в Праге, в июле-августе 1920 года. Общепризнанные историки Мирчук, Ковальчук, Субтельный, Навроцкий, Дарованец и т. д. не утруждают себя особыми архивными поисками истоков и причин создания УВО. Что приводит к существованию различных версий зарождения организации отличных от авторских и якобы приближенных к историческим реалиям.

В частности, один из них – М. Мартинец выдвигает свою версию, а именно, что после поражения правительства ЗУНР в военном противостоянии с Польшей и Советской властью участники, сохранившихся структур ССО решили, что надежды на помощь стран Антанты в решении вопроса ЗУЗ и восстановления ЗУНР оказались тщетными. Освобождение ЗУЗ от польских оккупантов возможно лишь при активном участии населения Галиции путём проведения террористических, диверсионных и саботажных акций в отношении польских государственных институтов и их представителей, а в перспективе и «народного восстания». Исходя из этого, как утверждает М. Мартинец, в течение короткого времени «львовская группа СС», установив контакты со структурами бывших «вояк» (военнослужащих) УГА, стала разворачивать организационную сеть тайной военной организации, на которую в будущем планировалось возложить руководящую роль в борьбе с польским оккупационным режимом. Создание такой структуры взяли на себя сотник (командир роты) Я. Чиж и сотник М. Матчак. [31]

По мнению М. Мартинца, активная деятельность вновь образованной «воинской организации» проходила в автономном режиме без каких-либо контактов с эмигрантским правительством ЗУНР и Е. Коновальцем. Таким образом, «львовяне» создавали собственную политическую структуру, оппозиционную правящему польскому режиму на ЗУЗ. Что касается воинской основы, следует отметить, что как таковая она являлась только по названию, с учётом её участников, бывших военнослужащих УГА. По своей же организационной сущности – это была националистическая, террористическая, подпольная организации, принявшая за основу своей деятельности такие виды подрывной работы как: террор, диверсии, шпионаж, грабежи, вымогательства и т. д.

При этом надо отметить, что никакой идеологической основы, программы своей деятельности указанная ВО не имела. А значит и цель её деятельности, методы функционирования были неизвестны, а возможно и чужды населению ЗУЗ, так как призывали его к жертвенности ради призрачных обещаний некой соборности всех украинских земель, о которых они и представления не имели. Что касается жертвенности, если не брать в расчёт молодое поколение, то она никогда не являлась некой национальной особенностью униата-галицая, не в пример православному украинцу. При этом не будем забывать, что после заключения Варшавского договора между Ю. Пилсудским и С. Петлюрой лояльное отношение населения Галиции к УНР было окончательно утеряно. И формировать на этой базе программные идеологически постулаты единой, неделимой и собороной Украины стало политически аморально и бесперспективно.

Представляется, что данное обстоятельство не могло пройти не замеченным для Е. Коновальца и сподвигло его к поиску путей легализации себя как одного из политических и военных лидеров ЗУНР в Крае, вынашивающим конкретные планы создать новую политическую, войсковую структуру и возглавить поход на Украину (обратим внимание в очередной раз – не ЗУЗ). Эти прожекты на фоне безуспешных попыток Е. Петрушевича и его правительства, использовать Антанту для возвращения Галиции, вполне могли рассчитывать на понимание и поддержку среди населения Галиции и части украинской эмиграции. Однако, говорить о желании полковника организовать вооружённую борьбу на ЗУЗ с целью свержения польского режима у нас оснований нет по причине их исторического отсутствия. Е. Коновалец хоть и не был, возможно, мудрым политиком, но, по крайней мере, он был профессиональным военным и прекрасно понимал, что воевать с Польшей, за спиной которой стоят победители в Великой войне (страны Антанты) способен только политический самоубийца.