Скляр Мордехай - Звено золотой цепи. Исторические повести о еврейском народе

Трудное путешествие сблизило их. Юноша, привыкший заботиться о больном отце, всю свою заботу перенёс на прекрасную спутницу. Он не позволял девушке тяжело работать, старался вовремя накормить и напоить, урезая свой рацион; часто передвигался пешком, давая отдых уставшим животным.

Выжить в пустыне было непросто, но Мари не пугали ни долгая дорога, ни жара и холод. Новое, непонятное чувство живительным теплом наполняло его доброе сердце. Выросший в жестокой среде далёкого Мидьяна юноша оказался отзывчивым и чутким, заботливым и терпеливым. Как будто Небеса избрали его спасителем этой удивительной девушки, без которой он уже не мыслил своей жизни.

А спутница проворно выполняла поручения, запоминала новые слова, пыталась объясняться, как могла, но ничего не требовала, не жаловалась; стойко переносила зной жаркого дня и пробирающий холод пустынной ночи. Одна ночь была особенно холодной. Огонь развести не удалось, и одежда не грела их дрожащие тела. Девушка замерзала, а Мари не знал, что придумать; им бы продержаться до утра, чтобы утром разжечь костёр и согреть воды.

– Лея, – юноша тихо позвал девушку, впервые называя так. Это имя он услышал из уст её отца, когда скрывался от разбойников. Лея не отвечала, не могла говорить от холода. Мари боялся приблизиться к ней, не хотел обидеть, но неумолимая сила повлекла, подтолкнула, помогла преодолеть природную робость и стеснительность. Он растирал её руки, прижимая к своему горячему сердцу, и тепло его сердца оживило девушку. Она перестала дрожать и прильнула к нему. Тёплая волна нахлынувшей нежности накрыла их уставшие тела, и Мари уже не понимал, что происходит с ними, лишь ощущал, что стали они одним целым, одной плотью, предназначенные друг другу Небесами ещё до их рождения…

Запасы провизии и воды стремительно уменьшались. Пустыня утомляла не только людей, но и животных; и Мари с нетерпением ждал, когда надоевший ландшафт уступит место зелёным холмам и долинам, а желанный лес подарит успокаивающую прохладу.

Вдалеке виднелись горы Эдома; дышалось легче, природа меняла краски. Взгляду путников открылась большая равнина, покрытая травами и цветами. Здесь пастухи выгуливали свои стада. Небольшая, но быстрая речка питала живительной влагой всю округу. Сюда приводили на водопой скот. Совсем рядом проходила граница Моава – враждебного государства, с которым Мидьян успешно воюет не один год.

Приходилось продвигаться медленно, прислушиваясь к подозрительным звукам, пристально вглядываясь в далёкие очертания странных предметов; пытались заблаговременно обнаружить фигуры людей или опасных хищников. Иногда Мари казалось, будто незримая рука Всемогущего ведёт их нелёгким путём, направляя в нужное место, удобное для привала и ночлега. По необъяснимому наитию юноша догадывался, что дорожные чудеса напрямую связаны с его необыкновенной спутницей, которую считал близкой и родной, ценя необычную красоту и душевное спокойствие, тёплый лучистый взгляд бездонных голубых глаз. Он называл её Лея, выучив короткое, но такое ёмкое имя, звучавшее на непонятном языке. Она охотно отзывалась, но, может быть, к счастью, ничего не помнила о прошлой жизни…

Наконец Мари стал узнавать родные места: знакомые тропинки, небольшой ручеёк, а дальше – тенистые деревья, где любил отдыхать, охотясь в этих краях, совсем недалеко от дома! Радость встречи с родными местами успокоила юношу, сняла напряжение тяжёлого и долгого путешествия. Голодные, они собирали сладкие сочные ягоды и лакомились дарами леса.

– Мари, красавчик, ты откуда? – неожиданный оклик застал его врасплох. Соседка, близкая подруга матери, некстати появилась рядом. – Совсем взрослым стал, настоящий мужчина!

Она протянула руку, чтобы погладить Мари по голове, но, заметив спутницу, удивлённо добавила:

– Да ты не один?.. Жена, что ли? Или рабыню купил? – Вопросы сыпались один за другим. Гида, так звали женщину, не дожидаясь ответа, продолжала расспрашивать: – Ты где шатался? Мы думали, не вернёшься, – ходили слухи, что попал в рабство. Отец твой, бедолага, сразу умер, когда ты исчез; выполз из хижины, так и остался у порога; мой сын нашёл его мёртвым…

Мари печально опустил голову; случилось то, о чём он думал всё время долгой разлуки с родным человеком. Бедный отец, очевидно, решил, что единственный сын бросил его голодного и больного. От этой мысли стало горько, в глазах появились слёзы; удерживаясь от рыданий, Мари достал монету и протянул женщине. Прижал палец к губам, давая понять, что нужно молчать о его возвращении, и знал, что Гида хотя бы первое время болтать не будет (деньги сделают своё дело), а когда закончатся – снова придёт к нему за платой; но всё же надеялся что-нибудь придумать и избавиться от вымогательства.