Анатолий Гусев - Обломки мифа. Книга 2. Враги

– Здра́ве будьте, хозяин с хозяюшкой.

Выпил, сел на место и сказал:

– А у меня есть ставленый мёд. Ему скоро сорок лет будет. Зайдёшь, попробуем. А поляне в мёд ещё сок малины или сливы добавляют.

– Да ну, только портить. Мёд он сам по себе хорош, без малины и без сливы. А вот в квас добавить малины, очень даже не плохо.

– Это кому как нравиться, – сказал Добрыня. – У вятичей – так, у полян – сяк, а у древлян по-другому.

– А ты себя кем чувствуешь? Полянин? Древлянин?

– Я чувствую себя братом Святослава. А на деле – я холоп княгини Ольги. А у Святослава есть родной брат по отцу, но он для него чужой. А я родной. Хотя по крови всё наоборот.

– Как-то всё тут у вас в Киеве сложно. Путано. Крюки одни.

Единокровный брат Святослава мучился от несправедливости судьбы. Почему он, Глеб, не сын княгини Ольги? Да, он как князь владеет княжескими навыками. Он метко бросает копьё в цель, умеет обращаться с мечом и щитом. Но больше ему нравиться считать кули с зерном, чем воевать. Он был бы прекрасным помощником княгини. К тому же он христианин, как и Ольга. А к христианству Русь придёт рано или поздно. В этом он был убеждён. Вера Христова восторжествует над язычеством. И он уверен, что, став князем, убеждением и лаской, добрым словом и справедливостью приведёт народы Руси к Господу. А Святославу только бы уйди куда-нибудь, и помахать мечом. Зачем? Земля обширна и плодородна! Ею управлять надо! И она будет богатеть на зависть соседям. Дружина кормится войной. Кто так сказал? Дружина может кормиться и со сбора дани. Он был бы прекрасным князем. Добрым и справедливым.

И Сфандр – тесть Глеба так же считает. Бывший дружинник князя Игоря, он потерял левую руку у Царьграда, и поэтому ему пришлось стать купцом. Что не считалось зазорным. Скандинавы нападали на тех, кто слабее. С теми, кто сильнее или если они не уверенны были в победе, предпочитали торговать.

Вот и Сфандр, получив увечье, занялся торговлей. А самая лучшая торговля была, естественно с греками. Но сообщество купцов, торговавших с греками и болгарами, в свои ряды пускали только крещёных. Грекам по большому счёту всё равно было с кем торговать, но своим единоверцам они доверяли больше. И Сфандр уверовал. Крестился и стал Андреем. Жена его стала Еленой, а дочь из Фриды превратилась в Ирину.

Сфандр удачно дочь выдал замуж за князя Глеба. Ну и что, что второй? С беспокойным характером Святослава, второй вполне может стать первым. И эта мысль с годами в Сфандре крепла и, наконец, превратилась в навязчивую идею. Он очень надеялся, что в Хазарии Святослав сложит голову. Надежда не оправдалась. Но предприимчивая жилка Сфандра беспокойно билась у него в голове, не давая покоя. Он собрал вокруг себя единомышленников–купцов, человек десять, созвал их к себе в дом, поделился мыслями. Идея понравилась. Почему бы не стать боярами? Но куда отправить князя воевать, если войны не предвидится?

– А наёмником его отправить к грекам? – сказал один из купцов. – Греки с мусульманами воюют, они любой помощи будут рады.

– Князя – наёмником? Ты с ума сошёл, Ярец! – возразил Сфандр. – Да и не будет Святослав не под кем. Он, когда идёт, дорогу никому не уступит.

– Так, князь.

– А вы хотите, чтобы он под кем-то был?

– А что сейчас не устраивает, Сфандр? Князь никуда не лезет. Тишина, мир.

– У Святослава характер больно беспокойный, – пояснил Сфандр. – Он без славы никак не может. Обязательно куда-нибудь влезет.

– И что тогда беспокоиться? Он сам на свою голову что-нибудь найдёт.

– То-то и страшно, – сказал Сфандр. – Княгиня Ольга старая, ей уже за пятьдесят. Того и гляди умрёт скоро. Кто вместо неё землёй править будет? Об этом надо думать. Святослав удачлив. Хазар сокрушил и живой вернулся. Найдёт что-нибудь на свою голову, опять на два года исчезнет, а не дай Бог княгиня представиться. Кто землёй править будет?

– Правители всегда найдутся, – сказал Ярец.

– Да, найдутся, – вздохнул один из купцов по имени Окунь. – Да нужен свой.

– Вот мой зятёк Глеб и будет своим.

– Ты, Сфандр, конечно, прав. И хотелось бы, что бы князь ушёл надолго. Лучше навсегда.

– Надо бы с жидами поговорить, – задумчиво произнёс купец Окунь, – у них есть люди в Царьграде. Может быть, предложит царь греческий нашему князю какую ни есть войну, ну и землю посулит.

– Поговори, Окунь, может чего, и получиться, – согласился Сфандр.

– Жидам тоже покой нужен, – сказал Ярец, – а люди они пронырливые. Только я думаю им ничего говорить не надо. И вера ихняя какая-то не понятная, и сами они не весь откуда. Жидов в наши дела вмешивать не надо. Ждать надо.