Анель Арчер - Долина Дюн – II. Часть 2

– Уильяму стоило большого труда наладить отношения с соседними кланами, – жёстко продолжила она. – Те же Макгрегоры, Макдауэллы и Макгрэйвы! Дядя хорошо поработал над тем, как их настроить против норманнов! Эти кланы воровали наших овец, угоняли лошадей, вытаптывали посевы! И это всё, на что они были способны. Знаешь, что сделал Уильям? Он призвал их к перемирию и нашёл подход к каждому! Юэну Макдауэллу подарил лошадь, а сына Дугласа Макгрэйва взял на обучение. Для Дэвида Макгрегора выделил средства для починки дома, в котором прохудилась крыша. Ты устала жить в страхе за свою жизнь, а я устала каждый день выслушивать обе стороны!

– Остынь, Риз, – умоляюще произнесла Рона. – Я… Я не трясусь за свою жизнь, нет… Но мне страшно, когда вижу, что в деревне точат вилы и топоры, чтобы встать на пути английского войска.

– Возможно, они просто хотят заняться сбором урожая, – отмахнулась Кларисс. Услышав недовольное сопение Роны, она отправила её на кухню. Чувствовала, как её трясёт от вспыхнувшего раздражения.

Глупо пытаться объединить сталь и камень! Люди, чувствуя доброту Уильяма, часто пытались выторговать себе какие-либо привилегии в стиле «милорд, мне нужен второй конь для работы в поле» или «милорд, может ли ваш кузнец подковать мою лошадь, а я отдам деньги после того, как соберём урожай?» Кларисс понимала, что стоит за этими незатейливыми просьбами и если муж уступал, не понимая этих тонкостей, то высказывала ему о том, что вскоре придётся распродавать Иннис по камням, чтобы выплатить долги. Она пыталась втолковать ему ценности шотландцев, чтобы объяснить их бесхитростные просьбы, однако, Уильям оставался непрошибаемым. Нормандская сталь и шотландский камень никогда не станут единым целым!

Оставшись в одиночестве, Кларисс плеснула в лицо холодной воды из кувшина и медленно выпрямила спину. Её руки тряслись от гнева, когда она заплетала волосы в косу, а затем пыталась зашнуровать домашнее платье. Несмотря на английский титул, Кларисс одевалась скромно, понимая, как нелепо смотрится на фоне роскошного убранства замка среди нормандских интерьеров.

Она помнила, как Уильям собирался в дорогу. Как разрывалось её сердце, и холодели пальцы при мысли о том, что возможно пройдут годы прежде, чем они снова встретятся. А вдруг Дональд Третий поднимет мятеж? Вдруг сюда хлынет войско Вильгельма Руфуса? Крепости Иннис и Карлайл – единственные на приграничной территории…

– Если бы ты присягнул Шотландии, то тебе не пришлось бы нашивать крест на свою тунику, – горько сказала она, видя, как Уильям даёт короткие распоряжения своему оруженосцу: Жан аккуратно складывал его вещи в дорожный сундук.

– Кларисс, я служу английскому королю, – не оборачиваясь, произнёс Уильям. Его голос был глубоким и мягким как восточная ткань. – И мой долг отправиться в Святые земли.

– А как же семья? Твой дом? Дональд прячется в горах и собирает людей!

– Точно так же действовал твой дядя, – Уильям обернулся, и вопросительно поднял левую бровь. – Дональд не трогает Иннис, потому что знает, что он принадлежит клану Маккей, а Вильгельм знает, что крепость принадлежит дому де Клер. Какие я ещё могу дать гарантии того, что обе стороны не будут посягать на крепость? Пока мы все на своих местах, всё будет в порядке. И я не хочу нарушать этот порядок, Кларисс. Я и так большую часть людей оставляю на защиту крепости.

Она чувствовала, как в горле тугим комом стоят едва сдерживаемые слёзы. Веки нещадно щипало, когда видела, как двое мужчин из отряда Уильяма подхватили сундук и вынесли его из комнаты. Вслед за ними вышел Жан и аккуратно притворил за собой дверь. Из окна тянуло августовской прохладой, смешанной с ароматами свежескошенной травы. Лёгкие облака на небе уже окрасились в золотисто-розовые тона уходящего солнца. Возбуждённые голоса воинов едва заглушал рокот моря, чьи волны неустанно разбивались об стены северной башни. Со стороны кухни доносились запахи свежеиспечённых пирогов.

Уильям нетерпеливо мерил шагами комнату. Одетый в кожаные штаны и просторную рубаху, с его вьющимися короткими тёмными волосами и правильными чертами лица, он напоминал Кларисс античного бога с греческих полотен, которые она видела у отца Дэниэла в маленькой библиотеке. Обхватив себя руками, наблюдала за движениями мужа – каждый шаг выдавал в нём лёгкость и гибкость. Круто развернувшись, он подошёл к ней. Медленно и нежно тронул ладонью её щеку и убрал прядь волос за ухо. Склонившись, коснулся губами её губ – его лёгкое прикосновение словно околдовало Кларисс, и она замерла. Шумный окружающий мир словно утратил свои краски, растворившись в дымке наступающего вечера. Её веки опустились, а напряжение, сковывавшее тело в последние дни, разжало свою стальную хватку. Кларисс чувствовала, как ласкающие губы Уильяма скользнули к её щеке и спустились к шее. Хотелось окунуться в головокружительном желании близости, отвечать на опаляющие поцелуи, позволяя страсти испепелить не только тело, но и душу…