Юрий Швец - Рок. Лабиринт Сицилии. Книга первая

«Карталон, – Ганнибал снова вернулся к своим размышлениям, – герой-одиночка, искуснейший фехтовальщик, выигравший турнир мечников на Самосе… Победивший в поединке, спартанца Пехнелая, в битве при Хадаште, до того времени, считавшегося непобедимым! Снявший римскую осаду с Акраганта и разбивший их у Эрбесса… Но не успевший, вследствие этого, прийти на помощь Гамилькону в битве у мыса Экном и, поэтому, вероломно обвинённый в предательстве, по навету Священной Касты, и отравленный Жрецами Касты и Советом суффетов, в котором тогда главенствовали Ганноны… Священная Каста, – продолжал размышлять Ганнибал, – именно к ней повела ниточка смерти и Гамилькара! Один из убийц был ещё жив и прохрипел „что-то“ про договор со Священной Кастой! Но разгневанный Ферон пригвоздил убийцу копьём, не дав присутствующим дослушать его бормотание. Впрочем, случайно ли это сделал Ферон? К сожалению, это уже не проверишь… Сам Ферон, через год, погиб в схватке с пиратами. Смерть… Смерть постоянно путает следы и затуманивает разум…»

Воспоминания Ганнибала снова вернулись к живому отцу… Вот он верхом на высоком чёрном коне въезжает в Карфаген после первого мира с Римом… На нём белый хитон с греческим орнаментом… Народ рукоплещет ему! Любовь простого люда к Гамилькару раздражает и озлобляет Совет. Суффетам кажется, что им на Сицилии нажито и припрятано огромное состояние, которое он использует по своему усмотрению. Впрочем, так и было… Гамилькар три года, один, на свои средства, удерживал провинцию на Сицилии, стояв лагерем со своим наёмным войском на горе Эрик. Карфаген не посылал Гамилькару ни денежной поддержки, ни войсковых подкреплений. Гамилькар сам нанял и сам обучил своё войско. Небольшое, всего пятнадцать тысяч, но с этим войском он наносил римлянам поражение за поражением, прочно удерживая провинцию. Несколько раз римляне пытались крупными силами взять лагерь штурмом, но неизменно терпели фиаско. Гамилькар же, спускался с горы, и довершал разгром у подножия… Блокада горы, тоже, не приносила римлянам успеха… У Гамилькара был свой небольшой, но грозный флот! А у горы – удобная гавань. Из гавани он вёл подвоз фуража и продовольствия… Ганнибал это хорошо помнил, ведь он прожил эти три года, после смерти матери, в том самом лагере – на горе Эрик. Ганнибал помнил этих жутких, разноплеменных воинов, c которыми мог справиться только Гамилькар и, только, ему они подчинялись. Помнил он и то, что случилось с этими воинами в Карфагене после войны…

«…Смерть… смерть безмолвный свидетель… подвигов и предательств, побед и поражений… Здесь, среди павших десятков тысяч римлян, лежат свои герои, люди с высокими помыслами и с не меньшим тщеславием, и смерть они приняли в сражении с невероятной храбростью! Хотя, с той же храбростью они наносили поражения другим народам, порабощая и грабя их по воле Сената… У нас Совет суффетов и Священная Каста, там в Риме Сенат и олигархическая герусия! И, здесь, и там, сборище алчных людишек, из-за невероятной жадности которых люди режут глотки друг другу, порождая ненависть и месть. Месть и смерть – эти слова столь схожи, что кажется, образуют друг с другом неразрывную связь, и люди, выбрав парусом своих действий месть, так и делают, сея смерть себе подобным! Ибо месть, есть изобретение людей! Месть питается ненавистью – одним из самых пагубных чувств людской массы! Природа ненависти различна, но финал всегда один – гибнет душа… Смерть же является первозданной составляющей природы, власть её безгранична и приход неизбежен! Хотя её приход не всегда осуществляется по её воле, она легко переносится остриём меча или копья, которые в свою очередь и являются орудиями ненависти, и мести! Но, приход Таната – Смерти, может, быть вызван, также чумными морами, наводнениями, голодом… И, придя к человеку, смерть навсегда избавит его и от мыслей о мести, и от ненависти, и от всех пороков, и добродетелей! Она беспристрастный стиратель человеческих эмоций. Она зло и добро в одном лице. Скольких врагов она помирила сегодня?! Скольких она сделала героями?! Может быть, чтобы закончить эту войну, она должна была „обнять“ обе армии?.. Но она обняла, сегодня, только римскую…»

Тут размышления Ганнибала были прерваны прибытием Магарбала, который, поднимаясь на пригорок, где стоял в раздумьях Ганнибал, ещё издали, воскликнул:

– Клянусь, милостями богини Танит, род Баркидов не забыл своё ремесло и семьдесят тысяч римлян, лежащих на этой равнине, тому свидетельство. Я приветствую сына Гамилькара и склоняю голову в честь блестящей победы, в которую вчера, если быть честным, я верил с трудом! Но сегодня, утром, после твоих слов, мы все почувствовали такой прилив доблести, что я, клянусь садами Милгарта, подумал: «Не зря этот узкозадый верховный жрец Священной Касты Капитон, который так любит ваш род, – засмеялся Магарбал, – называет вас «отступники-чародеи»! Ты бы видел, Ганнибал, как бились мои нуммидийцы! Консульская конница была рассеяна, как пепел по ветру!