Юрий Швец - Рок. Лабиринт Сицилии. Книга первая

Пение стихло и послышалось контральто. Стоящие по бокам ниши авгуры припали на левое колено. Катон поднялся со скамьи и сделал два шага к нише. Глаза его сверкали светом отражённых ламп, на лице застыла маска отречённости и всепоглощающего поклонения!

Ниша полностью наполнилась дымом благовоний, излишки которого выходили по сторонам… Вдруг, из ниши послышался звук, сопоставимый с тяжёлым ударом бревна о каменную кладку. Контральто сразу осёкся и замолчал.

– Присутствует ли Верховный Понтифик? – Из ниши послышался голос, усиленный акустическим эффектом пустоты, но вполне человеческой, низкой тембральности.

– Я здесь, мой повелитель! – Катон склонил голову.

Септемий окончательно пришёл в себя от раздавшегося в пустоте голоса.

– Мои братья, находящиеся по ту сторону вашего времени, недовольны столь медленным процессом гегемонии Рима над всем миром!

– Мы делаем всё от нас зависящее, всё, что в наших силах, повелитель!

– Недостаточно. Рим должен собрать все четыре «составляющие» безграничный власти, и тогда все четыре стороны света покорятся ему! Построив же башню, в которой будут заключены все четыре символические реликвии, вы вновь построите мост, связывающий ваш мир с нашим. Но этого мало. И мои братья смогут вновь войти в ваше измерение, помогать властвовать вашему городу над всем миром, только после следующих этапов борьбы. Вербуйте больше наших последователей. Гея, как мы её назвали, не вправе противиться вашей власти. И помни, Понтифик, – из дыма выступила еле различимая человеческая фигура, – ваш город не единственный в этом мире. – Фигура человека по пояс высунулась за пределы задымленной ниши, так что было хорошо различимо лицо божества. – Мои братья могут подумать о замене избранности вашего города!

Лицо вновь скрылось в пелену дыма.

– Мы дали вам всю информацию! Дали вам могущество и власть, создали тех, кто будет вам служить! О, это было нелегко! Их генетический код чрезвычайно зыбок и рвёт цепочку, едва к ней прикоснёшься. А как можно прикоснуться к Свету?.. ты даже не можешь представить, сколько наших, «облучились» Светом при этой работе!.. Но, всё же, нам удалось создать «нечто по образу и подобию»… и мы выпустили их в пояс, названный Гей. Закончите начатое и мы вернёмся вновь!

Голос замолчал. И вновь запело контральто. Как будто певшей открыли закрытый ранее ладонью рот.

Бибул сидел ни жив ни мёртв. Ничего подобного он в жизни не испытывал. Сам монолог в нём пробудил много вопросов. Присутствие третьей заинтересованной стороны в Республике давно угадывалось им. Но то, что он увидел и услышал, никогда им не предполагалось и поставило его в определённый тупик. Мурашки побежали у него по спине в момент, когда он увидел и рассмотрел лик бога.

Тем временем авгуры забрали ароматные лампы из ниши и глазам вновь открылось её пустота. Все покинули комнату, кроме Катона и Бибула.

Катон повернулся к Септемию, было видно его волнение:

– Ну, что скажешь, Септемий? Я понимаю, тебе не по себе! Но объяснить всего я тебе сейчас не могу. Ты должен сам определиться – с нами ты или нет! – Катон внимательно посмотрел на Септемия.

И увидев, как Септемий посмотрел на него, Понфитик ответил, на заданный взглядом вопрос:

– Я сам не думал, что он сегодня явится в этом облике.

Септемий сидел, в полной прострации, собираясь с мыслями.

– Хорошо, Понтифик, я обдумаю увиденное и сообщу вам о своём решении до отъезда из Рима.

– Вот и хорошо! – раздалось в ответ. – Я оставляю тебя, Септемий! Привратники проводят тебя.

Септемий обернулся. Катон исчез за одной из ширм.

Оставшись один, Бибул подошёл к открытой нише. С опаской он вошёл внутрь и осмотрел стены. Стены были выложены из круглого камня и не имели никаких трещин или изъянов, которые могли бы навести на мысль о потайной двери.

В этот момент раскрылась дверь, в которую вошёл Септемий, направляясь сюда. Привратники попросили его проследовать за ними. Септемий совершил обратное путешествие по подземельям храма в молчании и раздумьях.

Гамилькар обернулся, выбежавшая отовсюду прислуга храма разделилась на две группы. Одна перенесла Апафию в её жреческие покои, где принялись хлопотать над её раной. Другие пытались помочь Клариссе освободить Массилия от доспехов, чтобы добраться до его ран. Гамилькар поискал глазами Иолу. Она сидела на корточках возле лежащего центуриона. Гамилькар пошёл к нему и, присев, приподнял его голову, почувствовав слабый пульс Кассия.