Элина Файзуллина - Дагмара

Я не смогла сдержать слез умиления и широко заулыбалась.

– Очень скоро я получил одобрение от родителей и в тот же день объяснился с тобой, любовь моя. Ты помнишь тот момент?

– Помню, как будто это происходило только вчера.

– Ты была в небесно-голубом платье, совсем простом, как и все твои наряды, волосы подобраны сеткой, мне ты показалась великолепной. Я помню каждое деревце парка, где мы гуляли, а вот о чем говорили совершенно не запомнил, ибо мысли мои витали далеко, я подбирал слова, чтобы описать тебе все мои необъятные чувства. Я должен был произвести впечатление своими речами, ибо боялся, что ты отвергнешь меня. Какое было облегчение услышать твое согласие, я был счастливейшим из мужчин. А дальше еще две недели блаженства вместе с моей Дагмарой: прогулки верхом на лошадях, катания на лодке, на одной из таких катаний я позволил себе поцеловать тебя, и казалось, сердце выпрыгнет из груди. Ты ведь помнишь? Спасаясь от палящего солнца, мы пригнали лодку под тень большой ивы, затем неловко взялись за руки, и я потянулся к тебе, ты ответила взаимностью. Тогда я словно впал в беспамятство, и ничего уже не могло спасти меня.

Еще около часа мы предавались воспоминаниям о былых временах, проведенных вместе во дворце моего семейства, пока Николая не начали мучать головные боли. После он вынужден был принять лекарство и погрузиться в сон.

Время, занятое заботами о больном, пролетало очень быстро. Идея исцелить суженого во что бы то ни стало овладела мной, и всякий раз, как доктора сообщали мне удручающие вести, я с особым рвением принималась делать все мыслимое и немыслимое, дабы облегчить состояние возлюбленного. Я послушно выполняла все предписания медиков, несколько раз находила и приглашала к Николаю целителей, некоторые среди них оказались шарлатанами, что выявилось при первом же осмотре и откровенно неверной трактовке положения вещей, другие показали весьма недурные способности к врачеванию, однако и они в одно горло декламировали, что исход болезни будет не в пользу пациента.

– Ты устала, моя милая, – начал как-то Николай, – тебе нужен отдых.

– Ты не прав, я полна сил, – попыталась бодро ответить я, но слова прозвучали откровенно неубедительно.

– Скоро станет легче, со дня на день из Петербурга приедет мой братец. Он уже в пути. Выпросился со службы, чтобы нянчиться со мной. Вы оба меня балуете, – улыбнулся он.

– Я бы справилась и одна. Мне не нужна помощь.

– Признаю, ты отлично справляешься со всеми заботами, но разворачивать жаждущего встречи со мной брата я не стану. Я скучаю по нему. Он не просто брат мне, но еще и задушевный друг. Мы с ним прямо как вы с Александрой, не разлей вода. Надо же, как получилось, твою сестру и моего брата зовут одинаково, – засмеялся мужчина.

– В таком случае расскажи мне о нем побольше.

– У Александра живой ум, отличное чувство юмора, с ним всегда есть что обсудить. Еще в детстве он твердо решил посвятить свою жизнь военной службе, и уже в шестнадцать лет отец определил его в полк. Ему нравится армейская жизнь, она ему очень подходит.

– В чем это проявляется?

– Он скромнейший человек из всех, коих я имею счастье знать: не позволяет себе никаких излишеств, питается простой пищей, всегда оставляет легкое чувство голода, хотя по нему и не скажешь, сама в этом скоро убедишься. Александр годами носит одну и ту же одежду, сам штопает порвавшиеся вещи, он даже отказался от личной прислуги, предпочитает обслуживать себя сам. Все водившиеся деньги по большей части он тратит на предметы искусства, любит живопись, сам пишет весьма недурные полотна. А еще он адепт здорового жизненного уклада.

– Надо же!

– Да, он удивительный человек, всегда вызывал у меня восхищение.

– В Дании его качества были бы оценены сполна, датчане крайне умеренны во всем.

– А в России его считают странным, – рассмеялся собеседник, – у нас среди представителей знати не принято вести сдержанный образ жизни. Расскажу тебе один забавный случай, было это года три назад, мы с братом отдыхали в Крыму, и вот на балу он … – начав с энтузиазмом рассказывать историю он вдруг замолк, лицо его исказилось от боли, затем он истошно закричал.

В испуге я отпрянула от его постели. В коридоре послышались спешные шаги, и в ту же минуту в палату забежали два медика. Они стали расспрашивать больного о симптомах и местах боли, Николай не мог ответить из-за поразившей его тело судороги. Один из врачей попросил меня удалиться из помещения, я не хотела оставлять любимого, но подчинилась.