Илья Куликов - Тёмные времена. Наследники Александра Невского

– Так назначь тысяцкого, великий князь. Хотим только, чтобы ты выбрал его из новгородцев, а не из владимирцев.

– Я, владыка, своего человека потому к вам отпускаю, что верю в его храбрость. Он будет жить в Новгороде, а не во Владимире.

– Великий князь, возвращайся обратно в Городище и правь нами! Вину нашу прости и тысяцкого выбери сам из кого хочешь, но не бросай нас в эти минуты! Ибо страшен Новгороду не внешний враг, а внутренний. Сам знаешь, что стоит искре вспыхнуть – и погрязнет Новгород в кровопролитии.

– Я, владыка, зла на Новгород не держу, но если вернусь, то тысяцким, которого я назначил с ведома, между прочим, вече, останется Ратибор Михайлович. А наместника, в случае чего, я буду также иметь право назначить любого. А в наказание берег реки Волхов отныне будет моим, пока я здесь княжу.

Задумались посадник и бояре новгородские. Конечно, в случае, если они вернутся обратно в Новгород без великого князя, то простой люд запросто может и жизни их лишить, а с другой стороны, отдать берег реки Волхов – цена немалая.

– Великий князь, – начал Семён Михайлович, – давай сделаем так. Треть земель будут твоими. Если мы передадим тебе их все, то многие люди, что кормятся от этих земель, разорятся и понесут убытки.

– Половина, бояре, и не меньше.

– Хорошо, великий князь. Возвращайся обратно в Новгород, только чиновников не меняй. В твоей власти останется назначение тысяцкого и наместника.

Великий князь и бояре составили соответствующую грамоту, которую Ярослав скрепил своей печатью, а посадник Павша Ананьевич своей.

– Ждём тебя обратно, великий князь, – кланяясь, сказал посадник Павша Ананьевич.

– Тысяцкий мой будет готовить ваших воинов в поход. Я сам поведу вас на датчан и ливонцев, а не буду ждать их под стенами, подобно Довмонту. Юрий останется у вас наместником и будет править от моего имени, так как он мой племянник.

Бояре поклонились великому князю и вышли. Последнее очень не понравилось им. Юрка Паскуда, как прозвали его новгородцы, был не люб ни боярам, ни простым людям.

Бракосочетание Анны и Дмитрия состоялось, как и было запланировано. Все будто бы радовались, но ощущение натянутости просто царило в воздухе. Анна Мстиславовна в этот день вела себя неестественно именно потому, что не знала, как ей быть. В её отношениях с Дмитрием случился разлад. И теперь, после заключения брака, наладить их будет непросто.

Простой люд, когда молодые шли от церкви в палаты, особо не радовался. Скоморохи всё только и высмеивали её за бесплодие, а один, по всей видимости, умалишённый старик и вовсе встал на дороге перед князем и княгиней.

– Не пусшу! Не пусшу тебя, бесплодная и постыдная девка, в палаты князя нашего! Я с отцом его, великим князем Александром, в Невской битве участвовал! Не пусшу! Иди обратно в Луцк! Дед твой латинскую веру принял, и ты нас заставишь принять их веру.

– Уйди с дороги, пёс, – не выдержала Анна. – Уйди, пёс! Не тебе, презренный, моего деда осуждать. Плеть! Дайте мне плеть!

Княгиня, взяв в руки плеть, двинулась на деда. Все замерли и смотрели на неё.

– Бей меня! Не боюсь боли за Русь!

Княгиня наотмашь хлестнула старика плетью, а затем нанесла ещё один удар.

– Давай, княгиня, бей меня! Вот такая у нас княгиня, переславцы, что за слова плетью меня потчует на свадьбе своей. Давай, латинянка, больней бей, за православную веру терплю!

Анна вновь и вновь наносила удары, пока её руку не схватил князь Дмитрий.

– Уймись. Если каждого дурака пороть, то руки мозолями покроются.

Люди попёрли на княжескую процессию.

– Пошла вон из Переславля, мерзкая латинянка! Убивица! Потаскуха бесплодная!

Князь понял, что народ сейчас разорвёт его княгиню, и закричал что было сил, словно на поле брани:

– Переславцы! Други мои! Остановитесь! Я, князь Дмитрий Александрович, клянусь вам, что жена моя веры православной! Как и отец её! Её дед, как известно, хоть и принимал латинянство, но лишь на время! Перед Богом заклинаю вас, остановитесь. Я не хочу лить кровь в столице своей!

Народ остановился, а князь Дмитрий стал помогать деду подняться.

– Отец, – громко, чтобы все слышали, сказал князь Дмитрий Александрович, – прости супругу мою! И прошу, пошли со мной на двор и откушай! Я воинов отца своего никогда не забываю! Прости княгиню ради Руси!

– Ради тебя, князь, и в память об отце твоём преломлю хлеб на свадебном пиру!