Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

Последние 2 случая финны признали, объяснив первый тем, что «на расстоянии 300 м от границы стрелял финский крестьянин» , причем, «вдоль границы, а не в направлении границы» , второй тем, что «в 400 м от границы стрелял в птицу солдат финской пограничной охраны» [63; 222].

17 декабря 1937 года в 12:30 наш пограничный наряд заставы Тернаволок калевальского погранотряда подвергся в районе погранзнака № 690 обстрелу со стороны двух финских солдат, расположившихся на финской территории недалеко от границы [63; 222].

21 января 1938 года в 9:20 на участке шестой заставы Сестрорецкого района у погранстолба № 91 два финских пограничника нарушили советскую границу. При попытке нашего наряда задержать нарушителей, они оказали вооруженное сопротивление. В результате перестрелки один из финских пограничников был тяжело ранен [63; 222-223].

Неоднократны были случаи нарушения финскими самолетами воздушных рубежей СССР и проникновения финских судов в советские территориальные воды [63; 223-225].

Итак, Финляндия вовсе не трепетала перед Советским Союзом, вела себя в отношении него напористо и нагло и строила против него агрессивные планы. При этом она была готова на союз с любым противником Советского Союза, но к концу 30-х годов все больше стала ориентироваться на Германию.

В СССР прекрасно понимали, насколько уязвимы северо-западные рубежи страны. Особое беспокойство вызывал в этом отношении Ленинград. Прежде всего, сухопутная граница с недружественной Финляндией проходила всего в 32 км от города, делая возможным его обстрел дальнобойной артиллерией [63; 231]. Кроме того, по существу, Ленинград был практически беззащитен с моря. Для главных калибров артиллерии вражеских линкоров Кронштадт не был большой помехой (эта крепость к ХХ-му столетию практически утратила свое оборонительное значение). При захвате ленинградских гаваней подвоз войск морем превращал Ленинградскую область в район, из которого вражеская армия легко могла наносить удары в сердце СССР.

В Российской империи уделялось большое внимание обороне морских подступов к Петербургу. Финский залив и все подходы к нему в случае начала войны должны были перекрываться минными заграждениями, а задачей кораблей Балтфлота было уничтожение кораблей противника, пытающихся произвести разминирование. В период Первой мировой войны морская оборона Петрограда строилась именно по этому принципу.

Но царскому флоту защищать столицу империи было легче, чем советскому флоту защищать Ленинград. Дело в том, что Россия до революции контролировала и северный берег Финского залива (это как раз побережье Финляндии), и южный (это имперская Прибалтика). По обоим берегам залива стояли русские береговые батареи, прикрывавшие минные поля и не дававшие вражеским кораблям пройти мимо них к Петербургу, корабли Балтфлота базировались также на обоих берегах залива.

У ВМФ СССР подобных «шикарных» возможностей не было. Южный берег Финского залива почти весь принадлежал Эстонии, а северный – Финляндии. Мины, конечно, можно было поставить, но не защищенные с берега, они были бы моментально сняты.

Когда Гитлер в 1938 году начал реализацию своих агрессивных замыслов, Советский Союз, несмотря на довольно сложные отношения с Финляндией, просил финское правительство гарантировать, что оно окажет сопротивление немцам в случае их нападения на Финляндию. Для чего Советский Союз предлагал свои войска, флот и оружие. Финны отвергли это предложение. Произошло это в апреле 1938 года (т.е. после аншлюса Австрии) [56; 9], [73; 74].

СССР искал варианты. К осени 1938 года он уже не предлагал прямого договора, не предлагал войск, а лишь просил договор о защите берегов Финляндии Балтфлотом, если Финляндия подвергнется нападению немцев. Финны снова отказались [56; 9-10].

В октябре 1938 года, после Мюнхенского сговора, СССР предложил финнам помощь в постройке военно-морской базы на финском острове Гогланд (Суурсаари) в Финском заливе, а так же в обороне этого острова, если Финляндия сама не сможет её обеспечить. Вновь последовал отказ [56; 10], [73; 74-75].

Тогда Советский Союз попросил у Финляндии в аренду на 30 лет четыре маленьких острова в Финском заливе. Последовал отрицательный ответ [56; 10].

СССР выступил с предложением обменять эти острова на свою территорию. Разумеется, финны отказались [56; 10], [73; 75]. Но что интересно: как раз после последних советских предложений о переговорах, бывших тайными, узнал маршал Маннергейм. И он немедленно предложил финскому правительству … обменять не только запрошенные острова, но и территорию Карельского перешейка, о которой советская сторона даже не упоминала [56; 10]. Маннергейма не послушались. Видимо, и в военном ведомстве, и в правительстве Финляндии сидели «горячие финские парни» погорячее бывшего генерала русской императорской армии, а в тот момент маршала и главнокомандующего армии Финляндии. Конечно, Маннергейм внес свое предложение правительству не из-за больших симпатий к Советской России. Просто он, как грамотный в своем деле военный, не мог не признать военную обоснованность просьб Советского Союза. В то же время он понимал, что безопасность Финляндии от предложенного обмена территориями вовсе не пострадает. Наконец, в руки к финнам без войны попадала часть той самой Карелии, которую они так старались захватить, начиная с 1918 года. И тем не менее, доводы Маннергейма не убедили финское правительство.