Руне Улофсон - Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей

— Да, кстати, — ответил граф, — я с удовольствием возьму золото в обмен на этих нахлебников.

Немного помедлив, норманнский посол ушел к себе на корабль. Когда он вернулся, следом за ним вели к воротам троих мужчин в полном обмундировании, с мечами, которые были повернуты рукоятками в сторону людей графа.

— Вот так-то лучше, — сказал Одо.

Произошел обмен, пленных отпустили, новые заложники вошли в крепость. Норманны поспешно отчалили и исчезли.

Когда с заложников сняли военные доспехи, Беранже увидел перед собой трех посиневших от страха фризских монахинь…

Бауэкский замок был укреплен достаточно надежно, да вот беда — в нем слишком мало воинов. Все произошло по законам большой войны. Главный отряд норманнов осадил Париж и опустошал пригороды. У графа Роберта Французского, герцога Парижского, не хватало сил, чтобы справиться с разбойниками. Он обращался за помощью к своим вассалам. Они отвечали, что связаны по рукам и ногам: надо защищать наделы, которые тоже, в конце концов, принадлежат их сюзерену. Графа Одо Беранже, единственного из младших феодалов, целый год не трогали и не обирали норманны. Теперь все они, объединившись, двинулись к Парижу для последнего завершающего броска. Беранже не мог придумать убедительных отговорок, чтобы уклониться от выполнения воинской повинности вассала. Кроме того, нужно было спасать ближайшего родственника, графа Сенли. Его поместье находилось недалеко от Парижа, там, где сейчас бесчинствовали враги. Вот и пришлось Беранже снарядить своих воинов и отправиться в поход. Сына Бернара, который был на два года старше Полы, граф взял с собой. Полу он решил оставить дома, ему казалось, что в Бауэксе безопаснее, чем под Парижем, в самом центре военных событий. Пола ныла и жалобно хныкала. Она хотела уехать с отцом и перебраться к Сенли.

— Да говорю же тебе. Я не уверен, что туда доберусь, — Одо начинал сердиться. — А замок, если случится что-нибудь плохое, осаду выдержит. Помни: норманны — сущие дьяволы. Опасны, как самые хитрые лисицы. Не знают ни жалости, ни сострадания. Они могут наброситься на нас по дороге, и если ты, мое дорогое дитя, попадешь к ним в лапы, ничего не может быть ужаснее. Они набрасываются на любое существо, которое увидят, хватают всех подряд. За неимением лучшего, им сгодятся и телки, и овцематки. Так что оставайся-ка ты лучше здесь. Горожане отвечают за ворота и стены, слуги присмотрят за тобой; тот, кто будет свободен, приготовит еду и подаст на стол. Все, хватит разговоров! Смирись и повинуйся! Твоя покойная мать не стала бы спорить.

Пола состроила недовольную гримасу за спиной отца. И без того плохо жить без матери, можно было бы обойтись без воспоминаний и не искать поддержки у мертвых…

Вождь викингов, хёвдинг Хрольв, которого воины и близкие люди называли просто Ролло, знаменитый военачальник, непобедимый Ролло, был недоволен. Осада Парижа потеряла смысл. Воины превратились в настоящих бандитов. Конечно, нельзя не подумать о пропитании, об удовольствиях, можно прихватить пленников и кое-какие ценные вещи, — на то и война. Но куда это годится? Все в округе сокрушили и уничтожили. Того и гляди, наступит голод. Толпами бродят проходимцы с английских островов, рассчитывают поживиться за чужой счет.

Особенно возмущал Ролло брат его родного отца, Хулк. Старикашка, похоже, совсем выжил из ума. С Парижем не справился. Крестился, получил дорогие подарки и пустые посулы. А сам тайно приносит жертвы Одину и Тору. Преспокойно продолжает разбойничать. Хулк пустил по ветру грозную славу викингов. Кто захочет вести переговоры с вождем, который не верен своему слову? А замки? Нельзя добиться победы, пока у тебя в тылу остаются непокоренные крепости. Удобные укрытия, где прячутся французы. Выскочат из-за стен всадники — нескольких викингов как не бывало. Через минуту-другую живые и невредимые скроются за воротами и снова выжидают. Бауэкс — такое подлое место. Не самый близкий и, может быть, не самый опасный замок, но…

— Бауэкс! Бауэкс! — сквозь стиснутые зубы с присвистом повторяет Ролло.

Между ним и этой крепостью стоит что-то большее, чем обычная неприязнь к противнику и желание положить его на обе лопатки. Опозоренный Ботто. Вынужденное перемирие. Этот отчаянный народец, который отбивается диким, немыслимым способом. Ненормальные женщины, которым нужно во что бы то ни стало унизить воина. Они заплатят за все! Заплатят полной мерой! Париж получил подкрепление из Бауэкса? Париж готовится к обороне? Чего лучше! Значит, настало время атаковать Бауэкс. Там осталось мало защитников. Они не устоят.