Анатолий Гусев - Хунхуз

– Не понял, Лю сяньшен, что значить ваши?

– Я хочу сказать, что мы их делаем.

– Вы чеканите фальшивые червонцы и русский банк их принимает?

– Конечно, они же из чистого золота. Тот же вес, та же проба, та же голова царя, а на ребре надпись: «чистаго золота 1 золотникъ 34,68 доли». Единственное, что, так это если поставить монету на ребро, то ваша будет стоять, а наша упадёт. Края формы немного завалены. Так вот, все газеты недели две сообщали, как доблестный Чжао Шоушан громит хунхузов совсем без потерь. Что понятно: стреляли не по нему, а в воздух. Потом в условленном месте часть его людей переоделась хунхузами, настоящие хунхузы передали им японцев и после непродолжительного «боя» они были освобождены. Перепуганные японцы ничего не заметили. А солдаты Чжао после боя, опять переоделись и старались держаться подальше от бывших пленных. Итак, слово своё мы сдержали и получили 50000 тысяч золотыми русскими рублями, Япония получила своих офицеров Генерального штаба, а Чжао Шоушан получил славу и повышение в чине. Мы умеем держать слово, капитан.

После нашего знакомства мы часто стали встречаться с Лю Веймином. Он приходил ко мне ближе к вечеру. Мы пили чай с вишнёвым вареньем, которое ему очень понравилось, рассуждали о жизни и хунхуз рассказывал о своих приключениях.

10.10 2020 г.

ВЫКУП

– А ты знаешь, капитан, – сказал Лю Веймин, – что мы не называем себя хунхузами и вообще избегаем произносить это слово?

– Знаю, конечно, – ответил я. – Вы называете себя «вольными храбрецами».

– И у нас не банда, не шайка и не отряд, а братство.

– И это знаю.

– И у нас имеются свои законы.

– Вот это странно. Какие у вас могут быть законы?

– Свои не писаные законы и нарушать их не имеет право ни один из братства вольных храбрецов.

– А иначе – что?

– А иначе будет наказание.

Мы сидели под деревом, и пили чай с вишнёвым вареньем. Мы – это я, горный инженер Сергей Павлович Верещагин и глава местных хунхузов, по-китайски даланьба, Лю Веймин или, как его ещё называют Лю лаоши ( Лю-учитель ). Я уже писал, как мы с ним познакомились и с тех пор у нас сложились приятельские отношения. Мы любили вот так сидеть, пить чай с вишнёвым вареньем и рассуждать о жизни. Иногда Лю Веймин рассказывал случаи из жизни хунхузов – китайских разбойников на Дальнем Востоке. Это одна из его историй.

Уссурийский казак Аким Харитонов загулял, в смысле запил. Откуда на него эта напасть нападает неизвестно, но он ни с того ни с сего начинает пить безбожно. Пьёт не как хватит, как всё. Казаки посёлка Илюхинский станицы Ново-Троицкой знают эту его слабость и спиртное ему не продают и не дают.

Напротив Илюхинского, на том, китайском берегу реки Уссури на холме за лесом расположен посёлок, где можно было купить ханьшин – китайскую водку из ячменя. Водка эта очень противная, но у неё есть два достоинств – она дешёвая и крепкая. Аким взял лодку и направился к китайцам. Прошло два-три часа, Аким не возвращался. Тогда его жена Люба, оставила детей на старшую дочь, сама взяла лодку и погребла к китайцам искать мужа, с ней увязался её десятилетний сын Ефимка.

В это время на китайском берегу косил сено илюхинский казак Осип Овчинников со своим двенадцатилетним сыном Иваном.

На той стороне реки Уссури много хорошей земли и казаки пользуются любым свободным клочком земли под пашню или сенокос. Китайцы на это смотрят сквозь пальцы, но и сами, в свою очередь, зимой ходят беспрепятственно охотиться на русскую сторону или летом ищут женьшень в горах.

Вдруг за лесом раздались отчаянные крики и выстрелы. В той стороне стояла заброшенная китайская фанза.

– Что там такое может происходить? – недоумевал Овчинников. – Ну-ка, Ванька, сбегай, сынок, посмотри, что там происходит. Только осторожно.

Мальчик бесшумно скрылся в лесу. У фанзы он увидел вооружённых людей в синих одеждах. На земле, судя по одежде, валялись убитые корейцы. Ваня увидел, как в тёмный проём двери втолкнули Любу с Ефимкой, а оттуда за косу вытащили китайца. С китайцем о чём-то долго говорили, а потом начали бить. Испуганный мальчик бросился к отцу.

– Там одни манзы с ружьями бьют другого, безоружного манзу, а корейцы убитые лежат. И тётя Люба с Ефимкой там.

Со стороны заброшенной фанзы раздался выстрел.

– Это, должно быть, хунхузы, – сказал Осип. – Ну-ка, сын, собираемся и в посёлок.

В посёлке Овчинниковы обо всём рассказали поселковому атаману Степану Кудряшову.