Игорь Ривер - Один день лета. Сборник рассказов

– Сначала этого заведем. Коля, где ключи?

– У меня! – отозвался перемазанный маслом водитель.

– Дай разводной. Солью баки…

…

На закате "тридцатьчетверку" наконец удалось завести. Немца зацепили под водой тросами, дернули двумя машинами и выволокли на берег. Воентехник с трудом вскрыл ломом верхний люк, посветил внутрь фонариком и покачал головой.

– Коля! – крикнул он. – Тащи лопату из машины.

– Что, экипаж там остался?

– Ага, весь. Похоронить нужно. Не везти же скелеты с собой на базу – люди засмеют. Боекомплект тоже выкинуть не помешает.

Сержант почесал пятерней стриженый затылок.

– Зря я про фрица сказал…

– Это точно. Но никто тебя за язык не тянул. И ты же хочешь медаль?

– Видишь его?

Вопрос был риторический. Стоящий в двухстах метрах от переднего края "КВ" был виден отсюда отлично. Подбили его еще три дня назад, во время контратаки и теперь он торчал посреди нейтралки, как кость в горле у начальства. Приказ: "Вытащить!" – но как это сделать? Выгнать на поле тягач означало подставить его под огонь немецких пушек, а рискнуть еще одним танком… Под трибунал пока никто не хотел.

Немцы ни жечь, ни взрывать танк не стали, хотя возможностей за два дня у них было предостаточно. Могли зенитку подтянуть на прямую наводку, или гаубицу, но по машине они не стреляли, значит приказ у них такой же: "Вытащить." Понять их было можно. Захвати такой трофей почти целым – и сверли дырку под " Железный крест".

Воентехник второго ранга, которого ремонтники звали просто Петровичем, опустил бинокль и коротко ответил:

– Вижу.

Чин не велик, соответствовал лейтенантскому. На заводе он мастером смены был, а младший сержант технической службы, вместе с которым он сейчас сидел на ротном НП, бригадиром, так чего тут? Не в званиях счастье.

– Говоришь, по месту сделать можно?..

– Там две тяги оборвало и гусеницу натянуть – всего делов. На три часа работы. Топливо есть в баках, масло тоже.

– Ночью…

– Ну так днем-то они не дадут!

– А в темноте ты что сделаешь? Заметят свет – сразу хана, не выберешься. Хотя можно брезент найти и зачернить его…

– Так я уже того… нашел! И пехота поможет.

Судя по хмурому лицу командира роты, который присутствовал здесь же, помогать он не особо хотел. В роте после двух недель боев, как говорят в сводках: "местного значения", осталась меньше половины людей. Танк чей? Танкистов. Вот пусть они и помогают, раз бросили его.

– Пехота нам поможет разве что разведкой, – заметил воентехник. – Чинить они не станут, да и не доверишь им это дело. Звякнут молотком слишком громко и что тогда? Ночью звук хорошо разносится. Нет, чинить будем мы сами, а вас, молодой человек (он посмотрел на ротного) я прошу сегодня проверить подступы к танку. Немцы могли там мин набросать. Обидно будет сгореть на отремонтированной машине.

Тот кивнул. Что оставалось делать? Приказ из полка был категоричен, а рискнуть парой разведчиков все-таки лучше, чем атаковать немцев остатками роты, пока танк вытаскивают тягачом.

* * *

Ночью трое техников подобрались к танку, таща с собой инструменты, запчасти и пару запасных траков. Больше всего возни было со сбитой гусеницей. Поврежденный трак выкинули. Чтобы не греметь металлом, опорные катки обмотали кусками брезента, уже по этой "прокладке" протащив стальные звенья. Осторожно стянули их и зафиксировали длинными пальцами, тихонько постукивая по ним обернутым ветошью молотком. Потом забрались внутрь танка. Пока сержанты копошились внизу, в отделении управления, Петрович осматривался в башне.

– Эти засранцы даже затвор из пушки не вытащили, – прошептал он.

– Что? – спросили снизу.

– Танкисты, говорю, затвор оставили.

– А-а-а! Понятно. Немцы здесь ползали, не обратили внимания, значит.

– Как понял?

– Фляга ихняя валяется. Ремешок оборвался.

Петрович осторожно, чтобы не загреметь, открыл затвор и посветил в ствол пушки фонариком. Что его заметят немцы, он не опасался, пушка смотрела вверх. Внутри было чисто. И три фугасных снаряда в боеукладке…

– Вы там как? Скоро?

– Десять минут – и можно ехать.

– Зер гуд!

Высунув голову из люка, Петрович тихонько посвистел. Из темноты привидением выполз разведчик в плащ-палатке.

– Сматывайтесь, – сказал ему воентехник. – Скоро заведемся, тогда здесь жарковато станет.

Тот молча кивнул и исчез. Снова усевшись на место наводчика, Петрович проверил механизмы наводки. Все работало. Панорама и прицелы тоже были целы. Наши, видимо, забыли все на свете, когда гусеницу потеряли, но почему немцы их не сняли, или не разбили, было непонятно. Может быть, хотели получить танк целехоньким?