Зиновий Шейнис - Солдаты революции. Десять портретов

Сергеев собрал друзей, сказал, что решил создать социал-демократическую организацию. Цель — свергнуть царя, установить в России демократический строй. Он, конечно, не знал, как будет выглядеть этот строй, но действовал решительно:

— Трусливые должны уйти, а кто выдаст Зубатову студенческую организацию — пусть пеняет на себя.

Никто не ушел, никто не выдал. Год в Высшем техническом училище под носом у Зубатова действовала социал-демократическая группа: были сходки, тайные собрания, читки ленинских произведений, беседы в рабочих кружках. Начальство не сразу разобралось, кто вожак. Но в конце 1902 года Сергеева арестовали. В следственной тюрьме продержали несколько недель, ничего от него не добились и отправили в воронежский острог, подальше от древней столицы.

В тюрьме Артем много читает, изучает английский язык. В России учиться больше не придется, надо бежать за границу, накопить знаний, а потом снова сюда на подпольную работу. После тюрьмы он оказался во Франции, в парижской Высшей русской вольной школе — туда послала его партия.

Высшая русская вольная школа, или, как она иначе называлась, Высшая русская школа общественных наук, была основана на рубеже нашего века для русских политических эмигрантов. Незадолго до приезда Федора Сергеева в Париж был утвержден новый Распорядительный комитет школы во главе с известным ученым Ильей Ильичом Мечниковым, который уже много лет находился в Париже и работал в Пастеровском институте.

Преподавание в Высшей русской вольной школе согласно статье 2 устава Русской группы международного союза для развития наук, искусства и образования в Париже велось преимущественно на русском языке, а лекции читали известные русские и французские писатели, ученые, юристы. Профессорское созвездие там было весьма яркое: Климент Аркадьевич Тимирязев, Константин Дмитриевич Бальмонт, Петр Дмитриевич Боборыкин, Федор Федорович Эрисман, Анатоль Франс, Георг Брандес. В феврале 1903 года в Высшей русской вольной школе В. И. Ленин прочел курс лекций по аграрному вопросу.

Школа помещалась на улице Сорбонны, дом 16. Сергеев снял дешевую комнатку в мансарде близлежащего дома и начал «грызть гранит науки». Большим успехом у слушателей пользовались лекции Тимирязева о дарвинизме. Читал он великолепно, увлекая слушателей, после каждой лекции его награждали шумными аплодисментами, а когда он уезжал в Петербург, все с нетерпением ждали его возвращения.

Успехом пользовался и поэт Константин Бальмонт. Высокий, очень красивый, с копной рыжих волос, Бальмонт был тогда в зените своей вскоре поблекшей славы. Еще в конце прошлого века он выпустил сборник стихов против монархии, был вынужден эмигрировать и вошел в профессорское созвездие Высшей русской вольной школы. Его звучные, напевные стихи привлекали слушателей, выступал Бальмонт и на вечерах, которые устраивала русская революционная колония.

Сергеев настолько освоил французский, что начал посещать лекции Анатоля Франса, прослушал курс французской литературы. Еще не был написан «Остров пингвинов» — острая сатира на современное ему буржуазное общество, но уже тогда Анатоль Франс завоевал широкие симпатии и литературными произведениями и своей мужественной позицией во время нашумевшего дела Дрейфуса, когда вся прогрессивная Франция поднялась против клерикальной шовинистической реакции и знаменосец этого движения Эмиль Золя написал президенту Феликсу Фору свое бичующее письмо «Я обвиняю», начинавшееся словами: «Кто нагло торжествует сейчас, когда поругана безукоризненная честность и человеческие права? Вся парижская сволочь».

Сергеев с жаром и неиссякаемым любопытством листал старые газеты, расспрашивал о деталях этой борьбы. Как-то вечером, после лекции Анатоля Франса, он попросил разрешения проводить профессора. Анатоль Франс любил вечерние прогулки, и они ушли к «потухшему очагу», на набережную Малаке, где когда-то находилась книжная лавка и крошечная типография отца писателя Франсуа Тибо и где юный Анатоль Тибо впервые познакомился с братьями Гонкурами и другими знаменитостями Парижа. Они долго шли вдоль Сены — высокий грузный Анатоль Франс в своей неизменной академической шапочке и молодой русский парень из Фатежского уезда Курской губернии — и говорили о том, что было, что должно быть, — о будущем человеческом обществе. И кто знает, быть может, именно в те годы тесного общения с русской революционной колонией, во время задушевных бесед с российскими революционерами и возникли мысли и чувства, которые с такой несокрушимой логикой и ясностью выразил семидесятишестилетний Анатоль Франс в 1920 году, заявив всей Франции: «Я большевик» — и вступив в Коммунистическую партию...