Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

На фирме немецкие Генеральные директора господин Удо Фёлькер (он же начальник отдела работы со странами-членами СЭВ немецкой материнской фирмы Феррошталь АГ) и господин Дитрих Вернер Хоффманн знакомят меня с нашей фирмой и ее немецкими сотрудниками: фрау Браунер и фрау Монка – секретари фирмы, господин Кистеманн, господин Классен и фрау Хинкельманн – коммерческие сотрудники , доктор Штэгер – советник и фрау Пфайффер – переводчица. Всех их я уже знаю по участию в переговорах в Москве. На первое время меня прикрепляют к доктору Штэгеру, чтобы он меня подготовил к самостоятельной работе в условиях страны пребывания. Первое, что я усвоил, так это то, что в Германии мой английский язык мне поможет мало и то, только на первых порах: с представителем немецкой фирмы, хоть и русским, партнеры будут говорить по-немецки. Доктор Штэгер, который раньше был членом правления Ферроштали, по возрасту был пенсионером, но был рекомендован на дочернюю фирму в качестве советника из-за его широких связей в немецкой промышленности и его большого опыта. Он посоветовал мне в течение первого месяца говорить с ним только по-немецки 1 день в неделю, потом – 2 дня в неделю и т.д. Что мне очень помогло в дальнейшем, так это его совет, никогда не писать на деревню, дедушке. Если тебе нужно обратиться к какой-либо фирме, первым делом найди нужного человека, переговори с ним. Только после этого обращайся в письме к нему лично. Времени занимает больше, но эффективность вырастает в несколько раз. К сожалению, через несколько месяцев он умер.

В первый день после отъезда Стаса Иванова я поехал на работу за рулем сам. Вместо 75 км от жилого дома в Кёльне до офиса в Эссене пришлось ехать более 100 км: указатели на автобанах ориентированы на ближайшие населенные пункты, которые я еще не знал. Пришлось несколько раз разворачиваться. Езда же из Кёльна в Эссен и обратно была вызвана тем, что у всех были дети школьного возраста. Автобус же в советскую школу в Бонн отходил от Торгпредства, куда приводили детей и сотрудники смешанных обществ. Накануне возвращения Ларисы Арищенко из отпуска косметический ремонт 2-комнатной квартиры Иванова закончен и мы переезжаем в наше новое постоянное жилье. Приглашаем вновь всех советских сотрудников, на этот раз на новоселье. Когда все расходятся, Лариса остается. Помогает убраться, помыть посуду, а потом они с Ирой дружно, подобрав ноги, садятся на диван. С этого дня она всегда, когда это возможно, ездит на работу и обратно в моей машине, а вечера очень часто проводит у нас дома.

На ноябрьские праздники сотрудники никак не могут решить, у кого собираться: у того собирались недавно, у этого нездоровы дети и т.д. Мы зовем всех опять к себе. За столом едим, пьём, поём и веселимся. Лариса говорит: – Как хорошо, что Алексеевы приехали: застолья из оперативных совещаний с президиумом превратились в праздники. Увидев взгляд, отпущенный Малышевым в ее сторону, я понял, что он не простит этих слов ни ей, ни мне. Так и случилось: Игорь Викторович, по истечении первоначального срока ее командировки, категорически отказался его продлевать.

Через несколько дней после нашего переезда вечером раздается телефонный звонок. Ира берет трубку. По её мгновенно побелевшему лицу понимаю: что-то произошло. Беру трубку и слышу:

– Игорёк, привет. Это Толя Богатый. Хочу посоветоваться: Сын кончает школу, и мы хотим направить его учиться в Германию. Желательно в Кёльн, где, в случае необходимости, он мог бы обратиться к тебе за консультацией и помощью. Узнай поподробней о Кёльнском университете. Буду тебе звонить.

На следующий день с утра бегу в Торгпредство, к ответственному за безопасность. По его мнению, Богатый, как зам.начальника русского отдела ЦРУ, легко мог узнать о моей работе в ФРГ и мой телефон. Но почему и зачем он позвонил? Торгпредский чиновник пообещал мне подготовить подробную справку об университете, о наиболее интересных кафедрах (что он и сделал) и посоветовал не избегать контактов с Толей. Тем не менее, он больше мне так и не позвонил. Только через несколько лет Виктор Богатый рассказал мне, что его приглашали в Посольство США в Москве и вручили официальное письмо – соболезнование Президента США Рональда Рейгана по поводу смерти Анатолия – он был найден с простреленной головой недалеко от своей машины на обочине шоссе Нью-Йорк – Вашингтон. Виктор никогда не верил в предательство брата и считал его побег выполнением особого задания наших спецслужб. Может, когда-нибудь мы узнаем правду.