Марта Холл Келли - Девушки сирени

После этого развернулась и пошла в сторону игрового домика. Малыш смотрел через ее плечо на меня и сосал свой кулачок.

Оркестр заиграл «Young Love» Сонни Джеймса, а я следила за тем, как Зузанна идет через луг.

Она вошла в игровой дом и аккуратно закрыла за собой дверь, оставив меня наедине с мыслью о том, что в этот раз я, возможно, зашла слишком далеко.

Секретарь проводила меня в кабинет доктора.

– Подождите здесь, – велела она.

Кабинет был хорошо обставлен. На полу восточный ковер, стены бледно-зеленого цвета, французские окна выходят в тихий сад. Пахло кожей и старым деревом. Мебель по виду дорогая. Мягкий диван. Полированный коричневый стол для закусок с ножками в форме лап льва. За широким столом доктора кожаное кресло с высокой спинкой. Напротив стола – крашеное черное кресло с плетеным сиденьем, понятно, что для пациентов.

Неужели вот здесь проводит свои дни Герта? Если так – это большой шаг вперед. Она определенно не сидит на диете из консервированных бобов.

– Вы – последний пациент, – объяснила секретарь. – У доктора сегодня был тяжелый день. С утра – две операции.

– Ну хоть что-то в этом мире не меняется, – проворчала я.

– Простите?

Я подошла к креслу.

– Да так, ничего.

Я взялась дрожащими руками за подлокотники и села.

Встроенные книжные шкафы. Розовые фарфоровые часы на полке.

– Я сейчас ухожу, – предупредила секретарша. – Вот ваша карточка. Доктор скоро будет.

– Спасибо.

Я посмотрела на карточку. Поверху красивым шрифтом было напечатано: «Доктор Герта Оберхойзер».

Вот оно – мое доказательство!

Мне захотелось схватить секретаршу за руку и упросить ее остаться, но я просто смотрела, как она уходит.

Что такого может со мной случиться?

Секретарь тихо прикрыла за собой дверь.

Если это действительно кабинет Герты, было бы здорово высказать ей все, что я о ней думаю, послать подальше и уйти, громко хлопнув дверью.

Я встала и подошла к книжному шкафу. Толстый ковер приглушал мои шаги. Я пробежала пальцем по кожаным корешкам и достала с полки тяжелый том. «Атлас общей хирургии». Специальность Герты. Я поставила книгу на место и подошла к написанной маслом картине в золотой раме. Пасущиеся на поле коровы. На столе – пресс-папье, телефон и коробка с косметическими салфетками. А еще серебряный кувшин с водой на фарфоровой тарелке. Кувшин запотел. В этом мы были с ним похожи. На стене висел диплом в рамочке. Я подошла ближе и прочитала: «АКАДЕМИЯ ПРАКТИЧЕСКОЙ МЕДИЦИНЫ ДЮССЕЛЬДОРФА. ДЕРМАТОЛОГИЯ». Был еще один со специализацией по инфекционным заболеваниям. Но диплома хирурга у нее не было.

Я налила себе воды.

Дверь в кабинет открылась, я обернулась и увидела ту самую женщину, которая приехала на серебристом мерседесе. И застыла на месте. У меня было такое ощущение, словно песок забил рот. Я поставила стакан на стол. Это была Герта.

С планшетом в руке, в белом халате и с черным стетоскопом на шее она уверенным шагом подошла к столу. Я обрадовалась, что ей не пришло в голову протянуть мне руку, чтобы поздороваться, потому что у меня ладони были не то что потными, а мокрыми от пота.

Я села. Мое тело превратилось в трясущееся желе. Она просматривала мою закрепленную на планшете анкету. Лицо у нее выражало нечто среднее между скукой и раздражением.

– Миссис Баковски, что я могу для вас сделать на данный момент? Вы намерены стать моим пациентом?

– Да, именно намерена стать. – Я вцепилась в колени, чтобы как-то унять дрожь в руках. – Я подыскиваю семейного доктора.

Герта села в кожаное кресло и придвинулась ближе к столу.

– Полячка? – Оберхойзер сняла колпачок с перьевой ручки.

Мне показалось или она действительно спросила это с презрением?

– Да, у меня муж бакалейщик.

Почему меня так трясет? Все самое страшное уже давно случилось. Комендант Зурен в гробу на немецком кладбище. Или нет? Приговоренные нацисты имеют склонность возникать в этом городке. Не удивлюсь, если увижу, как он плывет на спине по озеру.

– Живете в Пёлне?

Она нахмурилась, взяла мой стакан и поставила его на льняную салфетку.

– Да, – ответила я.

– На Школьной улице?

– Да.

– Забавно, но в Пёлне нет Школьной улицы.

– А я написала, что на Школьной? Мы просто только недавно переехали.

За окном захлопала крыльями сорока.

– Итак, миссис Баковски, что я могу для вас сделать?

Почему она меня не узнает? Ее лицо никогда не сотрется у меня из памяти.