Лев Рубинштейн - Азбука едет по России

В тишине только луговой коростель поскрипывал как несмазанное колесо.

«Куда же я заехал?» — подумал Алесь.

Он осмотрелся. На краю холма темнели будто бы горбы. Но когда мальчик подъехал поближе, он увидел, что это были соломенные крыши мазанок.

«Пустая деревня!» — догадался Алесь.

Да, это была та самая деревня, в которой поручик Ефремов остерёгся ночевать. Но теперь Алесю ничего не оставалось делать, как дождаться утра либо в самой деревне, либо возле неё.

Алесь остановил коня и прислушался. Во тьме слышались какие-то неясные звуки. Что-то шуршало, останавливалось, снова шуршало…

«Может, забыли кошку или козу?»

Но Алесь отлично знал, что деревенские не уйдут из своего жилья, оставив в нём животных.

«Волки?»

У мальчика мурашки поползли по спине. Но что делать волку в пустом селе, где нет ему никакой поживы? Да и волчьи глаза блестят, как огоньки… И конь бы захрапел и попятился. Нет, это не волки.

Алесь миновал околицу. В садиках, свесив головки, спали высокие подсолнухи. Серебряным блеском светился вдали пруд. Длинная чёрная тень лошади и всадника бежала сбоку по дороге.

И вдруг из-под плетня бесшумно выскочили три фигуры в остроконечных бараньих шапках. Одна из них схватила лошадь под уздцы, две другие крепко облапили мальчика за ноги. Алесь увидел перед своим лицом ярко блестящий при луне наконечник пики.

— Слезай! — скомандовал густой голос.

Алесь слез, крепко прижимая к себе поручикову сумку.

— Что везёшь? Что за бес, то парубок!

— Так и есть, хлопец… Ты чей, хлопец?

— Господина поручика Павла Ефремова слуга, — сказал Алесь, пытаясь избавиться от железных объятий.

— Какого тебе «господина»? — передразнил его голос во тьме. — Ты московский, что ли?

— Я из Москвы, — сказал Алесь.

— Отдай суму! Не болтайся!

— Не отдам!

Нападавшие помолчали.

— Отведём его, брат, до атамана, — сказал один из них, — бо не наше дело ковзяться с хлопцами: мы дозорные.

Алесь получил сильный толчок в спину.

— Какой атаман? — спросил он.

— Увидишь!

Мальчика притащили в ближнюю хату. На пороге этой хаты сидел человек с длинным ружьём в руках.

— Кого похватали? — спросил он равнодушно.

От этого голоса у Алеся забилось сердце. Он остановился и получил новый толчок в спину.

— Вот тебе батько покажет, как шататься по ночам на воинском коне, — грозно сказал один из конвоиров. — Ярмола, открой дверь!

При слове «Ярмола» Алесь бросился вперёд.

— Ярмола! — закричал он. — Ярмола, браток!!

Человек с ружьём отпрянул и чуть не уронил ружьё.

— Алесь, — проговорил он прерывающимся голосом, — Алесь… Ты живой?

Алесь решительно отбросил руки своих конвоиров и бросился к брату. Ярмола был тот, да не тот. У него выросла густая борода, и волосы его, когда-то аккуратно остриженные скобкой, теперь висели вихрами. Лицо было кирпичного оттенка, и только голубые глаза были всё те же — проницательные и немного застенчивые.

— Как ты сюда попал?

Ярмола махнул рукой.

— Отбился от своих, браток… Наши мужики всю зиму в лесу жили. А по дорогам свейские конные… Всё, ироды, хлеб ищут… Мужиков порют да вешают. Всю округу ограбили. Пошли мы, кто помоложе, по лесам. Так с тех пор и стали бродячие люди. Раздобыли кто саблю, кто пику, а кто и пистоль. Дошли аж до Гомеля, оттуда на Черниговщину — повсюду война. А за Нежином пристали к атаману Ястребу. С тех пор воюем со свеями. Видишь мушкет? Я его у свейского солдата сдобыл. И с зарядами!

— Шли бы к нашим!

Ярмола покачал головой.

— Царские офицеры не очень нас жалуют. Мужикам положено по деревням сидеть. А то ещё лоб забреют в войско шагать… С Ястребом легче.

— Да кто он такой, Ястреб?

— А вот побачишь…

— Слухай, хлопец, — нетерпеливо сказал один из конвоиров, — ступай, куда тебе велят. Наш батько справедливый. Скажет миловать — пойдёшь с нами. А скажет сказнить — к плетню пикой приколем! Геть!

Алеся втолкнули в горницу.

Горница была чисто выметена, окна завешены полотенцами. По стенам стояли копья, косы, алебарды. На столе был фонарь, и при его скупом свете Алесь разглядел дюжего мужика в расшитой рубашке и барашковой папахе с длинным красным шлыком, красиво расправленным по плечу. Вся широкая грудь батьки Ястреба была закрыта чёрной бородой. Из-под густых бровей два чёрных глаза сверкали и сердито и насмешливо.