Лев Жданов - В сетях интриги. Дилогия

Новый отклик смеха, и шумно, с разговором, выходит публика из павильона.

Здесь сразу иное настроение охватило компанию.

Кто-то словно сторожил конец спектакля, выход публики из павильона, и в этот самый миг со стороны дворца, от покоев, занимаемых Зубовым, донеслись сюда ласкающие звуки нескольких мандолин в сопровождении виол да гамба и д'аморе, исполняющих волнующую серенаду.

Смолкнул смех, даже говорить между собой начали вполголоса те, кто сразу не оборвал своих речей.

Как-то так вышло, что кроме Константина и старика-графа Штакельберга все вышли попарно. Елизавета, поджидающая мужа, оказалась последней. Голицына и Шувалова заняли свои фланговые места.

Пока небольшими группами стояли на лужайке все и наслаждались музыкой, Александр подошёл к жене и негромко заговорил:

— Как хорошо это звучит. Издали ещё лучше, чем было бы вблизи, не правда ли?

— Да. В самом деле… Отчего это так, скажите?

— Не знаю. Мягче как-то звуки, не поймёшь, голос это поёт чей-то красивый и сильный? Или так нежно звучат струны и откликается им дерево инструмента?..

— Нет, просто потому, что издали все кажется нам лучше, ваше высочество, — с апломбом ответила Шувалова. — Ещё вы молоды, оттого и не знаете этого. Вот, ваше высочество, даже такая детская забава, как этот театр, сегодня развлекла вас… А ведь это простые куклы… и двое господ читают и поют за всех. А сидишь подальше, как мы сидели, и тоже… сносно!.. Забавно даже вспомнить годы детства… Когда они, увы, далеко.

Александру не понравилась скрытая насмешка над его «детской выдумкой», как окрестила Шувалова этот спектакль. Хотя действительно много ещё юношеского, почти детского оставалось у него в душе, но он, подобно всем юным людям, не любил, чтобы другие подчёркивали, осмеивали его с этой стороны.

Сдержавшись от прямой колкости, он с любезным видом обратился к Шуваловой:

— Скажите графиня, неужели необходимо, по-вашему, чтобы живые, плохие актёры портили своим напыщенным исполнением хорошую пьесу, когда мои куклы прекрасно изобразили нам поучительную и трогательную историю покинутой женщины, сделали это очень быстро и без всяких лишних расходов? Суть — в пьесе, так мне кажется?..

— В самом деле, — желая поддержать мужа, заговорила Елизавета. — Сюжет очень трогательный… Я совсем была готова плакать, несмотря на то что это куклы… Бедная Дидона, она так должна была страдать…

Вместо ответа Шувалова раскатилась мелким, наполовину деланным смехом.

— Боже мой, как это мило и как… молодо… Глупая женщина поверила мужчине… сама сдуру вообразила, что есть вечная любовь и страсть!.. А когда жизнь дала ей маленький урок благоразумия, она навсегда отказалась от наслаждений той же страсти и любви, которой так желала, от которой так была потрясена! Хороша мораль, нечего сказать. Детские прописи для кукольного театра… А вы, ваше высочество, не думаете ли убедить меня, что это настоящая драма? Ха-ха-ха!

Муж и жена молчали, не находя сразу, что ответить этой женщине, циничной, но по-своему говорящей истину.

Вмешался Протасов:

— Матушка, графинюшка, что это вы нынче проповедовать взялись? Порханье любовное, по-вашему, выходит, и есть настоящее дело? А если супруга… ну, там, хотя и невенчанная, греческая. Да она по-супружески полюбила гостя. И он её обещал супругой считать. И жили ладно. А там вдруг — фырррть! — и улетел, к другой пошёл? И это мораль настоящая, по-вашему? Дивлюсь.

— Батюшка, многому тебе ещё придётся дивиться на свете, коли очки на старости снимешь да кругом оглянешься… Ты, поди, стар годами, а душой, вижу, дитя грудное! Ещё и их высочества помоложе… Да укажи ты мне, государь мой, не то в нашем кругу, а так, у людей, которые по-людски живут, время имеют не только работать да есть кой-как… Нет, в хорошем кругу укажи: есть ли где любовь твоя постоянная? А про высшее общество я уж и не говорю!.. Не мужики мы, слава тебе Господи. Мол, «мой муж, так и не погляди на него другая»! Либо «моя жена, так уж и в кабалу мне отдана. И любить никого, кроме меня, не смеет… И сердца у ней быть не должно. Круг налоя обвели, так и свет клином»!.. Да так ли? Сердце вольно, государь мой. Ему не укажешь! Любит — и ладно. Разлюбила — неужто силой к жене ломиться станешь, потому что законная? Подумай, батюшка! Не говори вздору, не смеши народ! Молодёжь с толку не сбивай. И так много тоски на свете. А твоих моралей послушать, и совсем никому радости не видать. Я хоть и стара, а молодых понимаю. Им радость, свобода нужна. В любви особливо. А ты, государь мой… Ах-ах! Знай свои науки. А уж в сердечные дела не путайся…