Владимир Грусланов - Серебряные трубы [Рассказы]

Полки стояли на зимних квартирах.

Казначеи отсчитали нужное количество талеров и отправили полковых представителей с заказами на серебряные трубы.

Поехали доверенные от полков — кто в Дрезден, кто в Данциг, а кто в Кенигсберг, где уже несколько лет находился русский генерал-губернатор Василий Иванович Суворов, отец будущего полководца.

Доверенные старались. Они хотели, чтобы Московский пехотный полк имел трубы, совсем не похожие на те, что изготовляли для Невского полка. А трубы Выборгского — своей чеканкой, художественным орнаментом, позолотой и украшениями из дорогих камней — отличались от труб первых двух полков.

Стараниями доверенных мастера сделали около пятидесяти сверкающих серебром труб, украшенных гравированными надписями, гербами и орнаментом из барабанов, пушек, знамен, кирас, литавр и оружия, перевитых дубовыми и лавровыми ветвями и лентами.

Вот одна надпись на трубах Невского полка, которая мне запомнилась:

„Поспешностью и храбростью взятие города Берлина.

Сентября 28 дня 1760 года“.

Но трубы эти затерялись. И как мы ни хотели найти хотя бы одну, — нам это не удалось…

С серебряными трубами произошла еще такая веселая история.

К русскому царю Александру Третьему приехал в гости Вильгельм Второй, последний германский император. На маневрах ему в шефство дали Выборгский пехотный полк, который в свое время получил в награду серебряные трубы.

На маневрах Вильгельм лично командовал этим полком.

Солдаты были молодец к молодцу и отличались хорошей выучкой, умением приспособляться к местности, сметкой и сообразительностью.

На параде после маневров Вильгельм увидел в руках у горнистов большие серебряные трубы.

— За какие отличия получил полк эти трубы? — обратился он к трубачу — чернобровому, статному солдату.

Не успел переводчик передать последнее слово вопроса, как горнист, взяв с особенным шиком под козырек, звучно ответил:

— За взятие Берлина, ваше императорское величество!

Рука горниста застыла у фуражки. Он „ел глазами начальство“ так, как это предписывалось уставом.

Вильгельм на секунду опешил, но, спохватившись, ответил:

— Ну, это происходило давно и впредь не повторится.

Растерявшийся переводчик не успел перевести слов Вильгельма.

Горнист, желая поправиться, быстро сказал:

— Никак нет, ваше величество!

А молодой подпоручик, стоявший подле своей роты, не выдержал и вполголоса произнес:

— Поживем — увидим!

Вильгельм в гневе окинул глазами горниста, повернулся и пошел к приближавшемуся со свитой Александру Третьему…

Ну, вот и всё о серебряных трубах», — закончил я.

Рассказ понравился. Долго обсуждали его мои спутники, вспоминая то одну, то другую деталь.

Поезд подошел к какой-то станции. Сидевшие подле нас люди вышли. Мы с лейтенантом остались единственными пассажирами в вагоне.

Еще один перегон — и наш путь заканчивался.

— Я с большим удовольствием выслушал ваш рассказ о трубах, — сказал, обращаясь ко мне, лейтенант.

— Рад, что сумел заинтересовать вас, — ответил я. — Но этого мало! Я хочу, чтобы вы не только помнили мой рассказ, но и предприняли в память Суворова что-нибудь более реальное. Вот попробуйте найти затерянные трубы Невского полка.

— Даю слово, что разыщу пропавшие трубы. Это будет моим ответом на ваш призыв.

Поезд подошел к нашей станции. Мы покинули вагон и, обменявшись адресами, разошлись в разные стороны.

Не прошло после моей встречи с лейтенантом и месяца, как началась Великая Отечественная война.

Фронтовые заботы заполнили все мои дни. Встреча с лейтенантом забылась.

После окончания Великой Отечественной войны я демобилизовался и вернулся к своим прежним занятиям.

Как-то, придя домой, я нашел у себя на столе пакет из воинской части.

«От какого-нибудь военного дружка, — мелькнуло в сознании. — Из тех, что не в силах оставить армию». Номер части на пакете незнакомый.

«Кто бы это мог быть?» — думал я, разрывая пакет, и прочитал:

«Дорогой друг!

Позвольте мне называть Вас этим большим именем. Узнав, что Вы уже дома и занимаетесь любимым делом, я хочу порадовать Вас. Свое слово, данное Вам много лет назад, я сдержал.

Мною найдены две серебряные трубы, о которых Вы рассказывали в вагоне пригородного поезда незадолго до войны. Они могут быть переданы Военно-историческому музею. Приезжайте в наш полк.

Искренне уважающий вас, гвардии подполковник Павлов».