Владимир Грусланов - Серебряные трубы [Рассказы]

— Эта шпага теперь лежит на дне пруда в Колпино, — сказал я. — Правда, мои выводы основаны на догадках, но проверить их можно, только вычерпав из пруда всю воду. Я надеюсь, вы поможете мне в поисках шпаги великого полководца, чтобы сделать ее достоянием советского народа.

Долго не утихали громкие аплодисменты.

На эстраду вышел заместитель командира полка и поднял руку. Вмиг наступила тишина.

— Товарищи! — произнес он негромко, но внятно. — У кого есть вопросы к докладчику?

Стоявший ближе всех ко мне молодой старшина, четко козырнув, сказал скороговоркой:

— Разрешите мне, товарищ подполковник?

— Говорите, Огнев, — ответил командир.

Старшина козырнул еще раз, шагнул ко мне и снова козырнул.

Глаза его сияли. Он хотел что-то сказать, но молчал.

Наступила пауза.

С места кто-то крикнул:

— Довольно козырять, старшина!

— Говори, Огнев, — поддержали другие.

Старшина улыбнулся широкой улыбкой, поднял руку, чтобы успокоить развеселившихся однополчан, и произнес:

— Смутился я, товарищи! От всего сердца хотелось сказать — и подумал: а вдруг вы не поддержите?

— Поддержим! Поддержим! — раздалось из рядов слушателей.

Старшина, указывая на своих товарищей, заполнявших площадку перед эстрадой, сказал срывающимся от волнения голосом:

— От лица товарищей заверяю — шпагу Суворова мы из пруда достанем!

— Достанем обязательно! Поможем! — послышались громкие голоса.

Сплошной стеной окружили меня провожавшие, и я с трудом пробрался к выходу.

В штабе полка мне выделили взвод солдат и саперное снаряжение.

У пруда закипела работа. Солдаты разбивали бивуак, устанавливали палатки, окапывали их канавками, крепили колышки. Взводный повар готовил полевой обед.

Я, не теряя времени, прошел к старому доктору и сообщил ему о начале работы.

Между палатками сновали подростки. В руках у них мелькали свежие березовые веники. Ребята усердно мели землю вокруг палаток. Смуглолицый, стройный, гибкий солдат, по виду грузин, сверкая озорными глазами, командовал ребячьим отрядом.

Несколько поодаль стояла группа местных жителей. Невысокого роста, размашистый в движениях, с большой проседью в курчавой бородке, дедок что-то горячо доказывал молодому старшине.

Я пригласил жителей поселка подойти поближе, рассказал им о шпаге Суворова и просил помочь спустить воду из пруда. Решили вычерпать ее ведрами.

Старик с рыжеватой бородкой приволок небольшой насос-«лягушку».

Подростки с шумом и радостными возгласами притащили ведра и передали их солдатам.

Начали откачивать воду.

Работа оказалась тяжелой. Шестами проверяли дно. Время от времени раздавался радостный крик: «Стой! Давай багор!»

Багор передавали из рук в руки и подхватывали им что-то тяжелое, зарывшееся в иле.

Работа останавливалась. Все с напряженным вниманием глядели на счастливца, старавшегося вытащить покрытую тиной находку.

— Давай! Давай! Чего ждешь?! — неслись из толпы нетерпеливые возгласы.

Счастливчик надсаживался, пытаясь оторвать находку от вязкого ила.

Минуту длилась тишина. Она нарушалась криком.

— Да тащи ты! Тащи! Видишь, народ измаялся глядеть!

Несколько человек бросалось к багру, но результаты обычно получались плачевные — вытаскивали корягу или пень.

Из воды на берег выходили намокшие фигуры. Их встречали веселыми восклицаниями.

— Эх ты! На кого только похож? Чучело! — весело кричал старик. Он стоял в цепи и, передавая ведра с водой, тоже был мокрым и грязным.

— Сам чучело! Смеяться легко! Сунься вот сюда! Критику я и сам наведу, — отвечал ему со смехом опрокинувшийся в воду, отжимая гимнастерку и штаны.

Эти происшествия не мешали общему ходу работ. Наоборот, они вносили оживление и подбадривали работающих.

Особенно веселились набежавшие со всех сторон ребята.

— Дяденька! Бревно потерял! — кричали они.

С каждой минутой ребят у пруда становилось всё больше и больше.

Они не уходили даже во время обеденного перерыва, шныряя, как мальки на мелководье в жаркий летний день.

Работы для них нашлось достаточно, забот тоже.

Прошло два дня…

Работали чуть ли не круглые сутки. Молодые солдаты в эти дни отдыхали мало. Они откачивали воду, словно выполняли боевое задание.

В воскресенье пришло человек двадцать колхозников, молодых мужчин и женщин.

Колхозники не отставали от солдат.

К исходу вторых суток я услышал, как старшина произнес громким голосом: