Николай Жданов - Минута истории [Повести и рассказы]

Быстро светало. Спавшая на диване машинистка Авернина поднялась и, борясь со сном, стала поправлять прическу.

Юлия метнулась в коридор. Ей хотелось хоть что-нибудь узнать о событиях в городе.

Человек в мятой шляпе и грязно-белой манишке (маленькое и как бы скользкое лицо кажется потным, узко посаженные глаза прикрыты очками) шел навстречу ей, разглядывая надписи на дверях близорукими глазами. Где-то она видела его раньше. Она мучительно старалась припомнить и не могла.

Заметив Юлию, человек этот неожиданно остановился.

— О, я вас ищу, — сказал он.

— Меня? — Юлия испуганно попятилась.

— Да, именно вас. Дело в том, что один юноша ожидает вас у ворот. Он просит поторопиться. Идите!

Юлия испытывала какую-то инстинктивную брезгливость к этому человеку, но то, что он сказал, заставило ее пробормотать «спасибо», вернуться в свою комнату, схватить пальто, платок и выбежать к воротам.

Тут она в нерешительности остановилась, ища глазами Ярославцева. Его нигде не было. И вдруг она увидела знакомую маленькую фигуру Косицына в студенческой старой шинели и фуражке. Юлия неуверенно направилась вдоль ограды и только теперь заметила Ярославцева за широким квадратным столбом ограды. Он был в штатском пальто, которое очень шло к нему, и тоже в студенческой фуражке, только совсем новой.

Все тревожные мысли Юлии разом улетучились куда-то, счастливое волнение стеснило грудь.

Как ты догадался найти меня здесь? — спросила она, радостно улыбаясь.

Ярославцев взял ее за руку.

— Мы приехали за тобой, — быстро проговорил он. — Я должен сообщить тебе нечто весьма важное. Тебе необходимо уйти отсюда сейчас же и не возвращаться сюда больше ни за что на свете!

Юлия посмотрела на него с недоумением. Нельзя было не заметить, что он сильно взволнован. Тревога мгновенно возвратилась к ней.

— Куда же мне уходить? Зачем? — Она совсем растерялась. — У меня сегодня опять ночное дежурство.

— Все это не имеет значения. — Ярославцев с досадой поморщился. — Тебе необходимо уйти отсюда, пойми. Я не могу тебе сказать всего, но дело в том, что здесь твоя жизнь находится в опасности. Здесь прольется много крови. Тебе нельзя медлить ни минуты. Пойдем! — Он сжал ее руку и почти насильно повел Юлию за собой. — Ты должна поехать с нами. Здесь за углом санитарная машина. Понимаешь?

Глаза его горели теперь каким-то болезненным огнем.

Юлия с трудом противилась его усилию. Ей было приятно, что он так настойчиво увлекает ее куда-то, хотя его тревога была непонятна ей.

Они сделали несколько шагов вместе, и Юлия решительно остановилась. Она почувствовала полную невозможность уйти: она нужна здесь. Вероятно, ее уже ждут.

— Я не могу, правда же… Это совершенно немыслимо! Ну ты подумай, Сережа!

Он посмотрел на нее с гневной нетерпеливой досадой, но. вдруг оглянулся и выпустил ее руки.

Что-то случилось неожиданное.

Косицын, вобрав голову в плечи, пробежал мимо них.

— Ходу!.. — хрипло крикнул он Ярославцеву.

За ним, тоже почти бегом, спешил матрос, вытаскивал из кобуры револьвер. Ярославцев помедлил еще несколько секунд, затем бросился вслед за Косицыным, наискосок через улицу.

— Стой! Стрелять буду! — крикнул матрос.

Юлия увидела, как он вскинул револьвер. Предчувствие чего-то ужасного и непоправимого охватило ее. Она бросилась наперерез матросу, ловя его руку, сжимающую оружие.

— Постойте, что вы делаете? — Голос ее прозвучал надломленно и бессильно.

Матрос отстранил ее левым плечом. Гулко ударил выстрел.

Ярославцев оглянулся на бегу, и в руке его мелькнул маленький черный предмет. Петляя, он бежал дальше и вдруг оглянулся снова и наугад, не целясь, выстрелил тоже.

Выстрел этот прозвучал тонко и странно, как игрушечная хлопушка. Юлия почувствовала легкий укол в груди и, потеряв сознание, повисла на вскинутой руке матроса.

Она уже не видела, как Ярославцев скрылся за углом, и не чувствовала, как матрос подхватил ее на руки и, постояв некоторое время в нерешительности, осторожно понес вдоль каменной ограды к воротам Смольного.

Только люди, сильные духом, люди твердых, самостоятельных убеждений могут пойти против среды, в которой живут. Большинство же людей находится обычно в плену своей среды, ее понятий и стремлений.

Ярославцев не был исключением из этого правила. Легко, без угрызений совести нарушил он слово, данное у Зимнего, и вместе с другими юнкерами был втянут в мятеж.