Олег Капустин - Нефертити. Роковая ошибка жены фараона

Визирь закончил прогулку по центральному рынку, но, решив продолжить свой обход, направился в порт, который находился всего лишь в паре кварталов отсюда. Там он надеялся поживиться ещё чем-нибудь. В порту всё повторилось, как и на базаре. Как только пронёсся слух, что идёт Туту, купцы бросились врассыпную. Некоторые из них даже вскочили на свои корабли, приказав команде рубить канаты и срочно отчаливать. Но и тут слуги и воины визиря оказались проворнее. От причала удалось спешно отвалить только парочке судов. Остальные были буквально взяты на абордаж.

— Куда это тебя понесло так внезапно? — сладко улыбаясь, произнёс Туту, остановившись у сходней, по которым притащили и бросили к ногам вельможи хозяина не успевшего отчалить судна.

— Пощади, о великий хозяин Верхней страны! Я и не думал убегать, просто мне срочно понадобилось отплыть, — припал к золочёным сандалиям купец из Мемфиса.

По его бритой голове и упитанным щекам градом катился пот. Полными губами он лобызал пыльные ноги визиря.

— А что этот червяк в облике человека привёз в столицу Атона? — спросил небрежно Туту стоявшего рядом, проворного невысокого человечка в пышном чёрном парике. Это был секретарь визиря.

— У него очень ценный груз — ароматические смолы из Аравии, слоновые бивни и красное и чёрное дерево из южных стран.

— Вот как?! Значит, ты поэтому рванул отсюда, как угорелый, — заинтересовался Туту, смахивая пот с верхней губы тыльной стороной толстой ладони. — Жадность совсем тебя замучила?

— Визирь, я приготовил для вас великолепные подарки. Вот только хотел всё выгрузить и сразу же направиться к вам во дворец.

— А потом передумал и отчалил. А может, ты что-то скрывал от властей кроме своего богатого груза? А? — Туту подмигнул секретарю.

— Вы, как всегда, правы, о мой господин, — глумливо осклабился секретарь, — вот что наши воины нашли на его судне. — И секретарь вытащил из-под складок своего хитона из тонкого хлопка статуэтку человека с головой барана.

— О, что я вижу? — Театрально взмахнув руками, Туту отступил на шаг назад. — Здесь, оказывается, скрыто государственное преступление! Вот что они хотели скрыть! Эти негодяи молятся чужим богам, когда наш великий фараон, да будет он жив вечно, открыл всем нам глаза и все мы уже давно поняли, что нет иного бога кроме Атона, испускающего на нас свои благостные лучи света!

— О, пощади, великий и всемогущий господин Верхней земли! — даже не закричал, а завизжал купец, обхватывая ноги визиря обеими руками. — Это ошибка, чудовищная ошибка! Мы не могли молиться этому богу с бараньей головой, поганому Хнуму. Ведь его почитают далеко в мелких городишках на юге, а всем известно, что у нас в Мемфисе главенствует бог Апис и он изображается в виде быка, а отнюдь не барана!

— Да какая разница, — махнул рукой секретарь, скорчив презрительную улыбку, — баран или бык. Всё равно вы святотатцы и государственные преступники! А значит, по триста первому указу от десятого года правления нашего великого фараона, да живёт он вечно, весь ваш товар конфискуется в пользу казны, а сами вы направляетесь в тюрьму, чтобы предстать там перед самым справедливым в мире судом, который возглавляет наш безмерно почитаемый визирь.

Секретарь подобострастно поклонился своему жирному хозяину. На его загорелой рожице застыло выражение рабской преданности и глубокого почитания, правда, в глубине глаз пряталась та же глумливая насмешка.

— Прикажете исполнять, господин?

— Давай действуй, но чтобы всё было по закону! — строго наказал Туту и повернулся к паланкину, чтобы на руках чёрных рабов направиться во дворец.

Он был очень доволен: наконец-то в его сети сегодня утром попался богатый улов. Не зря он зашёл в порт, чутьё его не подвело! Однако купец вдруг вскочил и с криком:

— Негодяй, грабитель, подлец! — кинулся на Туту с кулаками.

Тот испуганно шарахнулся в сторону. Но купец успел схватить визиря за шиворот его пурпурного одеяния и стал бить кулаком по затылку, приговаривая:

— Шакал вонючий! Пользуешься тем, что наш фараон умом тронулся и отвернулся от наших исконных богов. Тебе бы только свою мошну набить потуже.

На помощь своему господину кинулись дюжие воины, поначалу опешившие от наглости мемфисца. Огромный ливиец в красной набедренной повязке и с чёрным пером в курчавых волосах ударил палицей по голове купца и, когда тот рухнул в чёрную пыль, уже занёс руку с бронзовым кинжалом, чтобы добить преступника. Но Туту остановил его. Он нагнулся к купцу, приказал перевернуть его на спину и всмотрелся в его круглое белое лицо, по которому текли струйки тёмной крови. Когда поверженный пришёл в сознание, Туту проговорил, чуть пришёптывая от злости: