Григорий Максимов - Когти чёрных орлов

— Месье гардемарин, — снова обратилась она.

— Да, мадам, — также ответил тот.

— Месье гардемарин, позвольте сделать небольшой благотворительный взнос для помощи раненым, — сказала прекрасная особа и протянула ему стопку из восьми банковских ассигнаций достоинством в пятьдесят рублей каждая. На плотной белой бумаге с водяными знаками стояла крохотная цифра «50» и под ней написано: «Объявителю сей государственной ассигнации платит Санкт-Петербургский банк пятьдесят рублей ходячею монетою. 1784 года. Санкт-Петербург.». Внизу стояли четыре подписи, сделанные от руки, и крупный овальный оттиск с державными орлами и надписью «Покоит и оберегает».

— За взнос спасибо. Но почему вы обратились ко мне? — смущённо спросил Алексей, правой рукой беря ассигнации.

— Не знаю, — с истинно девичьим легкомыслием ответила прекрасная незнакомка. — Вы первый, кого я увидела из ваших.

— Покорнейше благодарю, — учтиво поклонившись, сказал гардемарин.

— Будьте здоровы, — сказала благотворительница, и, напоследок красиво улыбнувшись, направилась к своей карете.

Растроганный и изумлённый гардемарин проводил её взглядом. Напоследок он заметил, как она, уже усевшись в карету, мило на него посмотрела.

Проводив взглядом карету прекрасной незнакомки, Алексей, находясь под впечатлением от их встречи, продолжил свой путь в лагерь. Если бы кто-нибудь спросил у него, что он чувствовал в этот момент, то он вряд ли бы нашёл, что ответить.

Вдруг, проходя мимо армянской церкви святого Саркиса, он остановился как вкопанный. Он понял, что раньше уже где-то её встречал. И даже вспомнил где. Это было год назад, летом, в порту, когда они с Павлом и Людвигом собирались в Париж. Она была в компании ужасного старика, похожего на пингвина. И вместе с ним села на галеон, идущий в Росток. Тогда, на петербургской пристани, он наблюдал за ней не больше пяти минут, но прекрасный образ надолго запал в сердце.

Он вспомнил об этом, но пока не решил, как с этим быть.

Зайдя в лагерь, он отыскал казначея «Святого Георгия Победоносца» и передал ему полученные ассигнации. Потом решил прогуляться к стоящим совсем рядом руинам средневековой Кафы.

Когда-то могущественная генуэзская Кафа всё ещё хранила на себе тень давнего былого величия. Будучи в былые века наиболее крупным и значимым центром всего крымского полуострова, она, как будто, всё ещё требовала к себе должного внимания и почтения. Являясь конечной точкой одной из веток Великого шелкового пути, она была важнейшим восточным владением Республики Святого Георгия и видела восход и зенит могущества Блистательной Порты, когда-то наводившей дикий панический ужас на державы и народы трёх континентов. Но когда-то значимая и богатая Республика Святого Георгия, после потери Корсики в 1768 году, скатилась до положения захолустного провинциального города на севере Италии, а катящаяся к окончательному упадку Блистательная Порта, ныне, представляла собой такую же тень былого величия, как полуразвалившиеся башни и стены Кафы. Но больше всего во внимание бросалось то будничное равнодушие, с каким местные жители относились к великим древним руинам. К остаткам оборонительных стен они пристраивали свои выбеленные известью и покрытые черепицей домики, через проломы в этих же стенах каждый день ходили по своим делам, в уцелевших остатках башен играли и резвились дети.

Солнце клонилось к закату. Поднявшись по пологой каменистой тропе к башне Криско, Алексей то, задрав голову, смотрел на сию могучую твердыню, у подножия которой стоял, то, немного спустившись по тропе вниз, глядел на играющее бликами море, где стояла его флотилия.

Овладевающие им мысли и чувства по своей значимости для него были большими, нежели значение кафских торговых факторий для генуэзского дожа. Ночью, за два часа до рассвета, флотилия снималась с рейда и отправлялась в Севастополь. Всем членам экипажей, оставшимся в строю, до полуночи велено было вернуться на корабли. В распоряжении Алексея был один вечер, во время которого он таки решился сделать шаг, способный изменить его жизнь.

Спустившись с Карантинного холма, на котором стояли останки кафской крепости, он отправился в город на поиски прекрасной незнакомки, хотя ещё не вполне представлял себе, зачем это делает.

Феодосия была крохотным портовым городком, местные жители которого, по большей части, знали друг друга, а богатых приезжих отдыхающих здесь видно было издалека. Алексей и не сомневался, что ему удастся её разыскать, но совершенно не представлял себе, что с этим потом делать.