Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Однажды во время выхода на эксперимент с шагом винтов «Новгород» едва не погиб. Был сезон осенних штормов. Но Попов не отменил очередного «подвешивания» броненосца на понтон. И шальная волна многотонным потоком попала на перекошенную в искусственном дифференте палубу, откуда легко угодила прямиком в открытый барбетный люк для подачи боезапаса. А между прочим, под люком этим находился один из самых объемных отсеков!..

В Севастополь «Новгород» пришел, имея высоту надводного борта чуть более нескольких дюймов! Еще один удар волны по круглому корпусу – и попросту затонул бы совсем, как несчастная жертва английских технических опытов, знаменитый «Кэптен», сгинувший в шторм вместе со своим конструктором.

Всю зиму 1874 года корабль провел в ремонте у стенки севастопольских мастерских РОПиТа. В первые дни его пребывания там горожане ходили в порт целыми экскурсиями – подивиться на самый странный в мире броненосец. Потом, правда, привыкли. Человек ко всему привыкает!

Именно во время этого ремонта, подняв корпус из воды на легкий открытый эллинг, Попов наконец высчитал и установил оптимальный шаг винтов для «Новгорода». Шаг этот пришлось сделать разным. Лопасти тех винтов, что ближе к борту, установили с шагом 3,05 метра, следующую пару – 3,35 метра и, наконец, «внутреннюю», ближайшую к диаметральной плоскости – 3,66 метра. И стоило так долго и дурно мучиться с понтоном?

По инициативе МТК Адмиралтейства броненосцу сделали приспособление для поражения врага шестовой миной. В носовой части сквозь двойной борт провели трубку с шестом внутри, на котором следовало эту самую мину крепить.

В доторпедную эпоху такое скрытое «жало», может быть, и имело бы смысл: подобрался незаметно к врагу, потихоньку пырнул в бок этим примитивным «секретным прибором» – и привет!.. Но кто же подпустит на дистанцию «ужаливания» шестом довольно крупный монитор?

Поднял МТК и вопрос об улучшении мореходности «Новгорода». В результате на покатой палубе прибавилась еще одна надстройка – от барбета до кормы, с двумя новыми каютами для отдыха команды. Крыша кают использовалась под установку легкого ходового мостика и деревянной рубки, похожей отдаленно на дачный флигель. Внешность броненосца стала от этого только еще чуднее. Тем более что теперь пришлось разрабатывать для него шлюпбалки: катера и ялики отныне приходилось хранить на той же крыше надстройки.

На новую палубу, образованную этой крышей, вывели кап светового люка. А в носовой части – клюза и «подушки» для якорей. Крылья прежнего мостика удлинили, приблизили к дымовым трубам и соединили с кормовым мостиком в сплошной помост. Переставили мачту к передней стенке штурманской рубки.

За время ремонта прежний командир «Новгорода» капитан I ранга И. К. Вогак получил новое назначение – на Балтику, принимать под командование «Петра Великого». Вместо уехавшего каперанга временно исполнял обязанности командира старший офицер капитан-лейтенант К. Р. Бистром. К лету его закрепили в новой должности и повысили в звании.

На послеремонтных испытаниях «Новгород» в первый и последний раз в своей жизни показал на лаге ход 7,5 узлов. Сколько потом ни пытались от него добиться повторения этого «личного рекорда» – не удалось. Не помогали ни выдача хорошего угля, ни чистка котлов, ни улучшение смазки подшипников главных валов. Видимо, дело было в изначальном несовершенстве машин и, прямо скажем, халтурной их сборке. В таких случаях единичные рекорды возможны при огромном старании экипажа, но считать эти достижения реальной скоростью хода корабля – грех!

К вопросу о ходовой выносливости «Новгорода»: уже через два года его активной службы монитор получил… ограничения на давление пара в котлах. А ведь «огнетрубники», как правило, устойчивы к нагрузкам!

Весь сезон 1875 года броненосец провел в морских учениях. Индивидуальную учебную программу для него составлял все тот же адмирал Попов. Для начала «Новгород» прошел вдоль побережья Кавказа, потом Керченским проливом забрался в мелководное Азовское море и дошел аж до Таганрога.

В этих плаваниях выяснилось, что мореходность у круглого корабля просто… никакая. Несмотря на дополнительные надстройки. «Новгород» поднимал тупым своим носом невероятные буруны уже на пяти узлах хода – и вода гуляла у клюзов, напомним, уже вынесенных на надстройку! Однако качку монитор переносил спокойно, переваливался на волне плавно, с амплитудой крена не более 10 градусов.