Александр Чечитов - Голодное воскресение

— Чувствует. — Радостно заметил будущий отец, — я за лекарствами.

Накинув длинный, зеленый плащ Андрей, вышел из дому. Планируя поскорее вернуться, он забежал в ближайшую аптеку, половину здания занимало отделения банка. На выходе парень столкнулся с парочкой бородатых, коренастых мужчин.

Под аркой одного из грязных, облезлых домов Андрей упал без чувств. В себя он пришел только в закрытом кузове казенного грузовика. С двух сторон полусидя на полу, развалились бессвязно брюзжащие тела. Гнилостный запах от их одежды давил на горло. Внутри головы ломило. Слабость сковала мышцы. Прикоснувшись к макушке, Андрей почувствовал жжение. Кошелька в кармане не оказалось.

— Товарищ лейтенант! — Громко начал полицейский, выбравшись из кабины приехавшего автомобиля. Сорок человек, как вы приказывали. Правда, там не все похожи на бродяг. Один, двое как будто порядочные граждане. Случайно, наверное, попали.

— Товарищ сержант. Лезь в кузов и убери этот мусор, если не хочешь попасть под трибунал. — Парень, опустив голову, поспешил открыть стальные двери.

— На выход собаки! — Скомандовал низкий бас, подталкивая дулом в спину, медленно спускающихся людей.

— Где я? — Попробовал заговорить Андрей со стоящим у борта офицером.

— Пошел! Оборванец! — Зашипел тот же голос, пнув под колено. Выброшенные из кузова, люди пошатываясь, плелись понукаемые раздраженными надсмотрщиками.

— Я шофер. Работаю на фабрике. — Не оставлял попыток объясниться парень.

— Быстрее! Шофер! — Загоготал полный человек в форме, замахнувшись прикладом в его сторону.

Не успев прийти в себя, Андрей уже был в душном, набитом под завязку разношерстным людом товарном вагоне. Шмыгая носом и кашляя, его окружали испитые, помятые вперемешку с более сносными на вид лица. Они толкались и спорили, о мелочах, не обращая на него внимания.

Впрочем, сейчас Андрей смотрел сквозь них. Перед глазами всплывали яркие картинки из прошлого. Теплые лучи согревали ясным, летним деньком и без того распалившиеся сердца. У живописных стен Эрмитажа он неловко притянул ее руку к своей. Парень с девушкой так и шли, сохраняя волнительное молчание, обмениваясь восхищенными взглядами. Первый поцелуй на дворцовом мосту полный робкой, трепетной чувственности закружил юные сердца.

— Ах! Наверное, такое может, случается лишь раз. — Лепетала Светлана.

Пятый день этапа выдался прохладным. На полуразрушенной станции произвели выгрузку людей, не выдержавших пути. Остальным выдали по порции сырого, заплесневелого хлеба.

— Дай сюда! — Усмехнулась заросшая до щек рожа. Изобразив подобие улыбки, кривая пасть сверкнула железными коронками.

— Верни! — Поднявшись, возмутился Андрей.

— Верни. — Состроив веселую гримасу, передразнивал бородатый тип. Отклонившись назад, он врезал головой парню в нос. Остальное доделали его дружки, отбив бока тяжелыми ботинками.

— Коряга. У него тут цацка интересная. — Указывая на разжатый кулак, прохрипел худощавый доходяга, присевший рядом.

— Ты все равно не жилец. А нам пригодиться. — Отобрав золотое кольцо, хмыкнул Коряга.

Обладая взрывным характером, свое прозвище мужчина получил, уже за решеткой. Он не признавал ничьей воли, кроме своей. Подчинив остальных сидельцев, быстро втянулся в уголовный мир. На свободе почти примерный семьянин, отец двух ребятишек, ответственный работник однажды попался на воровстве. Приехавшая комиссия выявила крупные хищения колхозного имущества. Украденное нашли в гараже, за который отвечал тракторист Иван Корягин. Разбираться особенно не стали, поскорее закрыв дело. Отправив за решетку невиновного, председатель колхоза облегченно вздохнул, когда не пришлось отвечать за свои грехи.

Иван любил и тосковал по своим детишкам. С дня осуждения обидевшись на разлуку с ними, на несправедливость приговора. Обвинив весь мир в своих бедах, решил, что нет смысла более сдерживаться в поступках.

В мае тысяча девятьсот тридцать третьего года вереница вагонов с арестантами вошла в Томск. После сортировки в скором порядке людей переправили на ветхие, выцветшие баржи. Спертый воздух грязных трюмов, проникая внутрь, сдавливал легкие. Изможденные, замученные лица попавших сюда заключенных окаменев, походили на тряпичные маски. Живые из них выглядели немногим лучше.

— Должно быть, и я со стороны напоминаю покойника. — Размышлял Андрей, рассматривая огрубевшие, замызганные кисти рук.