Уинстон Грэхем - Погнутая сабля [The Twisted Sword]

— Сколько у тебя есть времени на решение?

— Несколько месяцев. Человек, место которого я займу, остается в Калькутте до сентября. Скорее всего, ответ понадобится к июлю.

— И как ты поступишь?

— Зависит от моих чувств к юной даме по имени Парфезия. Более известной как Патти.

Клоуэнс попридержала лошадь.

— Ох... Вот как?.. — она посмотрела на дымок из шахты. — Ты ее любишь?

— Нет.

— А она?

— Она ко мне неравнодушна. Этого достаточно, чтобы выйти за меня. И мы нравимся друг другу. По-моему, приемлемая партия.

— Она красивая?

— Ты красивее.

Случайно или намеренно, но Неро опередил другую лошадь, и на пару минут их разговор прервался.

Затем Клоуэнс сказала:

— Прости, Том. Мне не следовало этого говорить.

— Вероятно, мне тоже. Но между нами давно уже все ясно и не нуждается в сокрытии из осмотрительности, ведь ты замужем. Мы оба достаточно взрослые, чтобы смотреть в лицо фактам безо всякого смущения.

Какое-то время они ехали молча.

— Получается, это второе решение, которое тебе придется вскорости принять, — высказалась Клоуэнс.

— Это точно, — и Том добавил с юмором: — наверное, к началу осенней судебной сессии.

Позже он рассказал о беспорядках в Лондоне, разразившихся в последний месяц после принятого билля о зерне. Шестьдесят тысяч подписей против, а толпа у дома Ф. Дж. Робинсона на Берлингтон-стрит, продвигавшего билль, пыталась снести ворота. Карету, на которой граф Пембрук ехал в Палату лордов, разломали на куски. Дома лорда Дарнли на Баркли-сквер и мистера Уэллэсли-Поула на Сэвил-Роу серьезно пострадали, пришлось вызвать солдат.

— Твоего отца там очень не хватает, — продолжил Том. — Когда я приезжал к вам в гости, он сказал, что его друзья-радикалы больше верят в мирные реформы, но полагаю, всех можно довести до предела.

— Толпу — несомненно, — сказала Клоуэнс.

— Ага, и не без причины. Цена на четырехфунтовую буханку в Лондоне уже в три раза выше, чем в Париже. Мистер Баринг блестяще высказался в Палате общин против билля о зерне, который, как тебе известно, запрещает ввоз зерна из-за границы. Насколько я помню, он сказал, что смысл билля о зерне состоит в том, чтобы подогнать количество населения под то количество зерна, что выращивается в Англии, вместо того, чтобы отрегулировать поставки зерна под нужды населения. Мы не удлиняем кровать под рост человека, а отрубаем ноги, что подогнать рост к кровати!

Солнце уже садилось, а попутный ветер разрисовал облака в небе в елочку.

— Том, а может, тебе податься в парламент?

— Юристам часто открыт туда доступ. Но затруднение состоит в том, что я колеблюсь между различными точками зрения. Не знаю, к чему склоняюсь больше.

Их последний разговор перед расставанием пошел о Кэти. Клоуэнс попросила оставить его в тайне.

— Тебя наверняка удивит мое беспокойство, но мать Бена и Кэти одно время работала у нас. А еще раньше их отец, Джим Картер, работал на моего отца, его поймали на браконьерстве и отправили в тюрьму. Отец узнал, что тот болен, поехал в тюрьму Лонсестона и вытащил его оттуда. Но Джим находился в слишком тяжелом состоянии и умер. Мой отец — крестный Бена, или Бенджи, как его тогда называли. Джинни снова вышла замуж за человека по имени Скобл. Но Бен и Кэти как будто часть семьи Полдарков. Знаю, мама тоже будет волноваться.

— В каком смысле волноваться? — не понял Том. — Из того, что я услышал, вроде как все благополучно закончилось.

— Увы, не совсем. Я повидалась с Кэти, сообщила, что ее простили и через несколько месяцев вернут должность горничной. А она сказала, что в положении.

— Вот как, — сказал Том и махнул рукой по высокой живой изгороди. — С этим ничего не поделаешь, верно? А Валентин с Селиной знают?

— Никто не знает. Она рассказала только мне. Лишь на этой неделе удостоверилась.

— А этот Гривс — отец?

— Да. Она ведь не девица легкого поведения. И ее сурово воспитывали. Я сама поражена. Джинни — строгая методистка. Кэти сказала, это случилось в феврале... Я тебя утомила?

— Вовсе нет.

— Она рассказала, что они с Гривсом остались вечером одни в доме, и тот уговорил ее выпить бокал вина. Как и ее брат, она никогда не пробовала спиртное. Один бокал за другим, полагаю, а потом...

— Это случилось, — довершил Том. — Так где этот Гривс?

— Его уже нет с месяц. Никто не знает его местонахождения. Наверняка его можно найти при желании, но Кэти клянется, что ни за какие коврижки не выйдет за него. Ее злит, что тот провел ее с шарфом и оказался вором. Мол, теперь она его ненавидит, что он соблазнил ее.