Уинстон Грэхем - Белла

— Эрика.

— Где она будет учиться? — спросил Джордж минуту спустя.

— В специальной школе, где учат вокалу.

— Это обойдется им в немалую сумму. Ее отец сильно зависит от доходов своих шахт.

Джордж передернул плечами, словно сюртук вдруг стал жать.

— Вероятно, другие его мелкие инвестиции погасят расходы.

Росс посещал ювелира на Ривер-стрит, когда зазвенел звонок и вошел Валентин — пригнувшись, точно так же, как и Росс, чтобы не удариться о притолоку.

— О, кузен,— сказал Валентин, — какая приятная встреча. Что привело тебя сюда?

— Могу задать тот же вопрос. По нашей прежней договоренности, главное — кто задал вопрос первым.

— Несомненно, можешь задать этот вопрос. Добрый день, Пенарт. Я пришел за браслетом, чтобы порадовать тщеславную женщину. Вижу ты выбираешь колпачок для тушения свечей, Росс.

— Именно так. Эти новые колпачки не позволят воску капать на стол и накапливают его, чтобы позднее кинуть в огонь.

— Великолепная идея. Спасибо, Пенарт. Я осмотрюсь в твоей лавке.

— Конечно, сэр.

— Я возьму три вот этих, — указал Росс.

— Вот что меня озадачивает, — сказал Валентин. — Люди постоянно придумывают новые изобретения, чтобы облегчить себе жизнь. Но почему-то не могут ничего придумать для самоусовершенствования.

Росс взглянул на полного молодого продавца.

— Пенарт, как я полагаю, член методистской церкви. У него может быть другая точка зрения.

Пенарт неловко заулыбался.

— Разве ж я могу быть лучше аристократов, сэр, особенно если они мои покупатели. Думаю, мистер Уорлегган говорил о более приземленном.

— Тактичность, — сказал Валентин, — что у тебя есть, так это тактичность. Скажи, вот этот браслет из хорошего серебра?

— А как же, сэр. Проба рядом с застежкой.

Валентин поднял браслет и потеребил его.

— А тебе нравится, кузен?

— Ты же не мне покупаешь! Учитывай вкусы своей дамы. Ты хорошо их знаешь?

Валентин задумчиво прикрыл глаза.

— Не очень хорошо. Она моя жена.

Росс заплатил за колпачки для свечей, и Пенарт понес их вглубь магазина, чтобы завернуть в бумагу.

— Как поживает Джордж? — тихо спросил Росс.

— Какой Джордж?

— Твой сын!

— Ах, этот Джордж! Здоров и полон жизни!

Бледное лицо Валентина слегка порозовело.

— А Селина?

— Дуайт Энис не очень доволен ее состоянием. Знаешь, кузен, женщины становятся странными созданиями после недавних родов. Вместо того чтобы радоваться, что в срок произвела на свет совершенно здоровое дитя, она хандрит, пала духом, ничего не делает, чуть что — кидается в слезы. Мне кажется, ей нужен отвар ревеня, но у Дуайта другие соображения.

Они услышали, как Пенарт шелестит бумагой в подсобке.

— Странное имя для твоего сына, не находишь?

Валентин чуть прикусил рукоятку хлыста.

— Очень распространенное имя. Я не думал о своем... э-э-э... бывшем отце. Не слышал о нем ничего после той страшной ссоры, когда я сообщил о женитьбе на Селине. Сколько лет прошло? Кажется, целая вечность. Я вообще о нем не вспоминаю.

Суетливый Пенарт вернулся со свертком, но заметив, что важные покупатели заняты разговором, отошел поодаль и стал натирать подсвечники.

— А вообще-то, — добавил Валентин, — если я о ком-то и думал, когда выбирал имя, так это о Джордже Каннинге. Ты ведь считаешь его героем, верно?

— Помнишь тетушку Мэри Роджерс? Супругу Пэлли Роджерса? — спросил Росс.

Валентин уставился на него.

— Нет.

— Ну конечно, ведь ты был еще маленьким. Тетушка Мэри, веселая пышка, от которой стойко пахло камфарой. Ее единственный недостаток — крайняя степень доверчивости. Поверит практически всему, что ты ей расскажешь. В пору моей молодости, сталкиваясь с явной ложью, мы говорили: «Ага, расскажи об этом тетушке Мэри».

Валентин кивнул.

— Вот как. А ты не тетушка Мэри Роджерс. Именно. Что ж, кузен, открою правду. Нам всем известны непристойные слухи о моем происхождении, которые ходят по округе. Что правда, а что нет, известно только тебе, остается либо пропускать их мимо ушей, либо открыто отрицать. И как мне поступить? Окрестить сына Джорджем, это самое лучшее решение.

Очень редко Росс вступал в жаркую словесную перепалку с Валентином, но сейчас ощущал растерянность и вопреки здравому смыслу — обиду.

— Вот, сэр, — Пенарт аккуратно упаковал свечные колпачки. — Я крепко перевязал бечевкой, чтобы вы могли привязать к седлу.

— Неужели тебе бы хотелось назвать его Россом? — довершил мысль Валентин.