Уинстон Грэхем - Белла

В тот же день по рекомендации знакомого музыканта миссис Пелэм они отправились к двум другим специалистам. Первый — мистер Питер Ройманн, музыкальный руководитель Королевского театра на Хеймаркет. Их провели через служебный вход театра в пустой репетиционный зал, где стоял большой концертный рояль и пять стульев. Мистер Ройзманн был маленького роста и худощавого телосложения, но пользовался явным авторитетом. Он подвел Беллу к роялю и попросил спеть ему под аккомпанемент пару легких мелодий. А спустя пятнадцать минут сказал:

— Весьма своеобразный и благородный голос для такого раннего возраста. Само собой, нужно развивать его, но у нас здесь нет педагога и помещения для занятий. Здесь вы очень скоро сможете играть небольшие роли, да, понимаю, вы стремитесь не к этому. Летом мы подумаем, в каких постановках можно ее задействовать. Таким способом она многого добьется; иногда полезно учиться у других. Знаю двух молодых дам, которые таким образом преуспели. Разумеется, обе также брали частные уроки. Если надумаете и напишете мне примерно через полгода, я бы хотел снова с вами встретиться. Вы умеете играть роли, мисс Полдарк?

— Думаю, да, — проговорила Изабелла-Роуз, взволнованная тем, что находится за кулисами одного из величайших театров. — Мне бы этого хотелось!

— Да-да, само собой. Актерское мастерство — неотъемлемая часть пения, будь то простая песня или большая опера. На вас не только слушают, на вас и смотрят. — Он обратился к Демельзе: — Возможно, у нее не ваше лицо, мадам, но похожая фигура и уже сейчас приятная наружность.

— Вы считаете ее голос выдающимся? — спросила Кэролайн.

Ройманн задумался, а вскоре уверенно заявил:

— Да, считаю.

— Если рассуждать теоретически, у кого она может получить лучшее образование?

— Ходят разговоры, что в королевском колледже есть место. Сейчас лучшие педагоги — Фалконер, Фредерикс, Алези, Лотти Шнайдер. Четверка самых лучших. Если вы нацелены на оперетту, лучше всего отправиться в Париж, где есть несколько выдающихся преподавателей.

— В пять у нас назначена встреча с мадам Шнайдер, — напомнила Кэролайн.

Мадам Лотти Шнайдер, светловолосая, пышногрудая и привлекательная женщина, подозвала Беллу:

— Поди-ка сюда, милая. Давай-ка озмотрим твой рот. Твоя гохтань, миленькая моя, пхямо-таки создана для пения. Видишь? Вот здесь, здесь и отзюда исходит звук. Подойди-ка к фохтепиано. Дыхание с хрипотцой. А теперь послушаем твой голосок. Мягче, сначала тихонько под фохтепиано, как будто поешь малышу на ночь колыбельную.

Это была тихая улочка, не то что Королевский театр, где даже сквозь закрытые окна доносился грохот экипажей и повозок. Прислушиваясь к голосу дочери, который следовал за мелодией вверх по нотам и постепенно наращивал громкость, Демельза подумала — если бы Росс услышал сейчас Беллу, он бы понял, какая она умница. Похоже, она точно знала, чего хочет мадам Шнайдер, хотя та говорила с сильным немецким акцентом. Когда все закончилось, Лотти Шнайдер похлопала Беллу по руке.

— Дас ист очень хорошо! Лирическое зопрано — вот чем ты можешь стать! У вашей дочери польшой талант, леди Полдах. У нее прекрасное будущее! Буду рада взять ее — и я сделаю это, но должна признаться, что скоро отпхавлюсь в концертное турне по Европе: Рим, Милан, Вена, Бехлин... В это время мои ученики не смогут получить надлежащего внимания. Разумеется, я дам упхажнения, чтобы заполнить все их время занятиями. Вы знатете иностранные языки? Французиш, итальяниш? Я уеду из Лондона после Рождества и собираюсь вернуться на Пасху. Она могла бы многому научиться, работая с таким пхофессиональным меццо-зопрано, как я, но это сложный процесс.

— Но вы думаете, мадам, — заговорила Демельза, — что... моей дочери нужно продолжать занятия?

— Конечно. О да. О да. Но с голозом нужно обхащаться очень аккуратно. Нужно избегать переутомления. Чем медленнее прогресс, тем он надежнее. Много изменений за короткое вхемя — это не очень хорошо. Конечно, в вокальном мире слишком вызокая конкухенция. Но в нем всегда найдется еще одно место, если есть талант. Лично я всегда при вохзможности пою Моцарта. Это зпасение первоклассного певца — помогает оставаться на верном пути.

— Много ли у вас учеников? — спросила Кэролайн.

— Только три. Но они не совсем ученики. Они уже певцы. Но, леди Полдух, вы можете прийти снова, вернуться после Пасхи? Я многому могу научить вашу дочь. Год со мной стоит двух лет с кем-либо еще.